Еврейская сюита

– Я думаю, он нашел такую женщину, которую можно вырастить, можно воспитать… это как в «Пигмалионе» Бернарда Шоу, понимаете? О, вот это, честное слово. Он был там, где-то на Олимпе, он все знал, он все понимал, а я тут путалась у него под ногами. Но он мне никогда не говорил, не показывал такого. Знаете, мой первый муж всегда меня унижал, это было его хобби – меня унижать. Он же профессор, такая большая корона на голове. Он профессор, а у тебя даже нет докторской степени. Он мне так и говорил: «Ты понимаешь, за кого ты вышла замуж? Я же профессор!»

Вы можете меня спросить: так какая была твоя роль рядом с Эрнестом? Вот моя роль была – быть его публикой, которая покупает билеты. Аудиторией. Я всегда была хорошей аудиторией. Потому что мне это интересно, мне это важно, я этим восхищаюсь, и это нужно каждому великому человеку. Я думаю, что такому огромному человеку, как Эрнест, нужна была большая любовь. Неважно, что он был прекрасный бизнесмен, прекрасный отец, хороший муж. Но не было любви, не было. А ему нужно было «браво». Но такое, знаете, не фальшивое, а от всего сердца, такое, что поднимает человека.

– Восхищение.

– Восхищение. Вот это была моя роль – выражать восхищение. И это ему было нужно. Я не знаю, может быть, не каждому, но мне тоже нужно, чтоб мной восхищались все время. Я так часто говорю.

– А он вами восхищался?

– Все время. Двадцать четыре часа в сутки. И… знаете, почему я хочу написать про любовь? Потому что люди не умеют любить. Просто не умеют. А это как наука, которую изучают. Чтобы ценить. Не надо говорить: «Ну ладно, я ей сказал уже десять лет тому назад, что я ее люблю, все, это кончилось…» Это неправда. Каждый день. Вот солнце встает, скажи ей, что ты ее любишь. Она же тебе дает радость, твоя женщина.

Потом, он был очень внимателен к тому, как я одеваюсь, как я… слушайте, он мне заказывал очередь у парикмахера, ну, вы видели такое? Он приходил к парикмахерше, приносил вот такой букет цветов – на сто шекелей, понимаете, и спрашивал: «Когда нам сделают хорошую прическу?» Такую, как ему нравится. Такого не бывает. Но все, что он делал, – это советы, хорошие советы. Тому, чему я от него научилась, я учила моих детей: внимание, заботливость…

– Удивительная вещь: он вами восхищался, он вам советовал, он вас учил. Как он это делал так, чтобы вас не обидеть? С одной стороны, он восхищается тем, что есть, а с другой стороны, он говорил, что надо что-то изменить. Значит, то, что есть, не очень. И надо, чтобы было лучше.

– В моем понимании, это работает, когда люди откровенны и говорят все с чистым сердцем. Не надо бояться замечаний, не надо бояться, что ты неправа, не надо бояться, что ты делаешь плохо, неправильно, вообще – не надо бояться. Не со всеми, конечно. Есть такие гадкие люди, что все время будут на вас давить – это гадкие люди, не откровенные, не позитивные, нехорошие люди. Но когда у вас хороший товарищ, или подруга, вы же ей доверяете.

А потом еще одна вещь… Я научилась от него материнству, такому… настоящему материнству, понимаете? Я же была одна. Мне надо было воспитывать двух мальчиков. В Израиле это еще тяжелее, потому что поскольку они в религиозных школах, у меня нет связи с раввинами, там не бывает родительских собраний. Я ничего об этом не знала, честное слово, ничего. Когда я была в Польше, в России, в Ленинграде – что было важно? Отметки. Вот будешь ты отличница – ты хорошая девочка. А не будешь отличница – сиди в углу. Тут этого нет. Конечно, без Эрнеста я ничего не понимала. Что я знаю о раввинах? Я же не понимаю их, я ничего не знаю. Ну, может быть, сегодня да, сегодня уже знаю. Воспитание детей очень важно.

Все эти встречи с американскими бизнесменами… Откуда я могла вообще знать, как себя с ними вести? Что, я в Польше видела американских бизнесменов? Я в Израиле видела американских бизнесменов? Ничего такого не было. Он меня вводил в высшее общество. А что в этом обидного? Ничего, это же интересно. Так что… он меня одевал. Я же до него не ходила в костюмах. А все бизнесвумен ходят в костюмах – юбка и жакет. И я стала в них ходить.

– Он не говорил: «Ты не так одета. Ты не то, и ты не это», – он просто вел вас в магазин и говорил: «Надень вот это» или «Надень вот это». Правильно?