Еврейские анекдоты навсегда

— Разрешите представиться. У меня фамилия из двух слогов.

Мой первый слог — то, что нам советская власть обещала. Второй слог — то, что она нам дала. Райхер. Борис Моисеевич Райхер.

■

По улице идут двое хулиганов. Один говорит:

— Васек, ты посмотри, какой жидяра идет. Глазки маленькие, носище здоровый, волосики курчавые... Давай ему в глаз дадим?

— Брось, опасно, Серега. Видишь, какой он здоровый? А вдруг он еще нам врежет.

— А нам за что?

■

— Хаймович, одолжите сто рублей?

— Хорошо, а у кого?

■

Стоят на улице два еврея и о чем-то оживленно спорят. Подходит третий:

— Я не знаю, о чем вы разговариваете, но ехать надо!

■

— Подсудимый Рабинович, где вы взяли деньги?

— В тумбочке.

— А кто их туда положил?

— Жена.

— А ей кто дал?

- Я.

— А вы где взяли?

— В тумбочке.

■

— Доктор, у меня что-то страшное со здоровьем: куда ни ткну пальцем, всюду острая боль.

— Успокойтесь, у вас просто сломан палец.

■

Рабинович с родственниками идет за гробом тещи. Вдруг кто-то спрашивает:

— Рабинович! А почему у вас теща лежит в гробу на боку?

— Потому что на спине она храпит.

■

— Ну как? — спрашивает жениха сват. — Вы уже видели невесту? Что скажете?

— Ничего, но мне не понравились в ней три вещи.

— Какие же?

— Ее подбородок.

■

В тюрьме охранник говорит заключенному:

— Абрам Самойлович, к вам родственники пришли на свидание.

— Скажите, что меня нет!

■

— Циперович, вы просто удивляете своим олимпийским спокойствием. Как это вам удается?

— Ежедневный тренинг. У меня дома жена, теща, четверо детей, две собаки и зажигалка, которая не работает.

■

Объявление в брачной газете:

«Жена-еврейка — не роскошь, а средство передвижения».

■

Изя звонит своему другу на работу:

— Привет, старый осел! Позови Абрашу!

— А вы знаете, с кем говорите? — спрашивает незнакомый голос.

— Ну, с кем?

— С генеральным директором фирмы, где работает ваш Абраша.

— А вы знаете, с кем говорите?

— Нет.

— Ну и слава богу! — говорит Изя и кладет трубку.

■

Судья:

— Цукерман, вы заявляете, что Хаймович два года назад обозвал вас бегемотом. Но почему вы обратились в суд только сейчас?

— Я вчера побывал в зоопарке...

■

В классе у Сережи Иванова половина детей уехала на ПМЖ в самые разные страны. Сережа приходит домой и спрашивает отца:

— Папа, а мы евреи?

— Нет.

— А скоро будем?

■

Умер старый богатый еврей. Вся семья собралась у нотариуса, чтобы узнать завещание.

Нотариус читает:

— Я, Лахман Исаак Давидович, находясь в здравом уме и трезвой памяти, все деньги потратил перед смертью.

05

В Центральном доме работников искусств отмечается шестидесятилетие артиста Гарри Гриневича. На сцену выходит Иосиф Кобзон. Гриневич говорит:

— Иосиф, спасибо, что ты пришел на мой юбилей. Я очень рад, хотя все зрители смотрят сейчас не на меня, а на тебя.

Кобзон:

— Не расстраивайся. Это естественно. Зрителям всегда приятнее смотреть на молодого артиста. Ведь тебе сегодня шестьдесят, а мне шестьдесят будет только через год.

И через год в Концертном зале «Россия» на шестидесятилетнем юбилее Кобзона Левенбук сказал:

— Иосиф, ты счастливый человек. Вся страна знает, что ты еврей, и несмотря на это, все тебя любят.

Вечером эту фразу повторили по телевидению в «Новостях».

■

— Рабинович, что бы вы сделали, если бы вдруг открыли границы?

— Залез бы на дерево.

— Почему?

— Затопчут.

■

Два еврея едят за одним столом. Один долго рассказывал, как умирала его бабушка, вдруг видит, что второй за это время уже почти все съел.

— Прости, что я все время рассказываю про свою бабушку. А как умирала твоя?

— Моя скоропостижно.

■

В годовщину Октябрьской революции Рабинович, проходя на демонстрации мимо трибуны, поднимает руку и радостно кричит:

— Пламенный привет! Пламенный привет!

— Абрам, — удивляется идущий рядом Хаймович, — с каких это пор ты их так любишь?

— Но не могу же я им прямо сказать: «Чтоб вы сгорели!»

■

Ребе ругает Гершеле Острополера за постоянное злоупотребление спиртным.

— Ребе, я пью, чтобы утопить в вине свои цорес.

— И что? Это тебе удается?

— Ой, ребе, как они умеют плавать!..

■

Еврейский ресторан в Бруклине. Всех посетителей удивляет официант-китаец, бойко говорящий на идише. Посетители спрашивают хозяина:

— Откуда ваш китаец так хорошо знает идиш?

— Это я его научил. Только тс-с! — он думает, что это английский.

■

— Хая Соломоновна, вы не против сегодня поужинать вместе?

— С удовольствием, Абрам Ильич.

— Тогда у вас ровно в семь.

■

Ксендз спрашивает у раввина:

— Неужели вы никогда в своей жизни не пробовали свинины?

Раввин отвечает: