Еврейские народные сказки. Том 2. Сказки евреев Восточной Европы

Царь воспринял слова коварного министра всерьез. В пасхальный седер он переоделся в простую одежду и отправился в еврейский квартал в надежде узнать о судьбе своего кольца.

Вот остановился царь под окном одного дома, где в строгом соответствии с обычаем проводился седер. В доме пели песню. Хозяин задавал вопросы, а те, кто сидел за столом, отвечали: «Дайену».

«Что у них за вопросы? — спросил сам себя царь. — Должно быть, они о воре, который украл кольцо. И вор — мой министр Дайену! Евреи воистину мудрый народ».

Вернулся царь во дворец и отправил посыльных обыскать дом министра. Разумеется, кольцо с печатью было найдено. Удивленный министр признался, что хотел использовать кольцо с печатью, чтобы поднять мятеж и свергнуть царя.

Царь казнил ненавидевшего евреев коварного министра. «Так да погибнут все враги твои!»¹ Он раздал евреям многочисленные дары, и стали у них освещение и радость², а сам жил в мире и спокойствии. С тех пор каждый год из царской казны выделялись деньги на покупку мацы для бедных евреев.

КОММЕНТАРИЙ К СКАЗКЕ 52 (ИФА 7812)

Записано по памяти Меером Ноем, который услышал историю от своего отца Зиндале Нойманна в Коломые, Галиция, Польша.

Культурный, исторический и литературный контекст

Настоящая сказка — пример истории из устной традиции нескольких еврейских этнических групп, не опирающейся, насколько известно редактору, на какие бы то ни было предшествующие печатные или рукописные версии. Первое опубликованное переложение появилось сравнительно поздно в анонимном сборнике хасидских рассказов «Сейфер Сипурей кдойшим» («Книга рассказов о святых», 1866). Вероятно, книга была издана в Варшаве; но, чтобы перехитрить цензоров, на ней в качестве места издания указан Лейпциг.

Песня «Дайену»

В центре повествования — словесная игра двуязычной общины: созвучие нееврейского имени и слова из еврейской пасхальной литургии. На иврите слово дай (достаточный) используется с библейских времен до наших дней, но не в форме склонения дайену (первое лицо, множ. число). Слово дай появляется в библейском иврите (Мал. 3:10; Притч. 25:16), но лишь в Талмуде используется форма дайену (ИТ, Брахот 9:8; Таанит 3:9; Мегила 1:7; Синедрион 7:19; ВТ, Брахот 16а; Йевамот 63а) — один раз непосредственно в связи с паломничеством в Иерусалим (ВТ, Псахим 8b).

В любом случае, считается, что песня на Песах, в которой «дайену» используется как рефрен, ведет свое происхождение из раннего раввинистического периода, до падения Храма или даже в домаккавеейские времена. Л. Финкелстейн сузил период возникновения песни до 198–167 гг. до н. э. [1] Е. Гольдшмидт тем не менее не принял допущений Финкелстейна и его интертекстуальных ссылок, указав на раввинистические идиомы в песне. Он относит песню к последнему веку существования Храма [2].

Песня представляет собой литанию — литургическую форму, состоящую из вопросов и ответов. Она исполняется ведущим, а община отвечает рефреном. Форма сама по себе используется в Псалме 135, известном как «Большой Галель». «Дайену», названная по рефрену, состоит из 14 строф, посвященных истории евреев от исхода из Египта до строительства Храма. Песня завершается обобщающим пассажем. «Дайену» не упоминается в раввинистической литературе, хотя, возможно, раввины ссылались на песню (см. ИТ, Брахот 9:8; Таанит 3:9; ВТ Псахим 8Ь). Л. Финкелстейн приводит несколько возможных источников и ссылок на песню, от Неемии 9:10–37 до танаической «Сифре Дварим» [3]. Тем не менее эти исторические фрагменты указывают на общую прошлую традицию, а не на связь конкретных текстов.

Раннехристианские источники II в., возможно, свидетельствуют о знании литании «Дайену». Вернер считает импроперии (упреки Иисуса, умирающего на кресте, своему народу) на латыни «старой антиеврейской пародией на “Дайену” из пасхальной Агады» [4]. Он предполагает, что источник импропериев — гомилия «О Пасхе» Мелитона Сардийского (120–185 н. э.).

Такие ранние даты «Дайену» в пасхальной Агаде, разумеется, вероятны, но не существует инертекстуальных доказательств для их проверки. Мишна Псахим, 10, где описывается танаическое празднование Песаха, не упоминает песню. Наиболее ранний полный текст песни представлен в первой средневековой Агаде, которая входит состав «Седер Рав Амрам» («Порядок празднования Песаха, составленный Амрамом», IX в.), который подготовил рабби Амрам-Гаон (Амрам бен Шешна, ум. 875) в ответ на просьбу рабби Исаака бен Шимона из Испании [5]. Рабби Саадия Гаон (882–942) включил «Дайену» в свой молитвенник [6]. Масуд Ракках, истолковывая в XVIII в. «Мишне Тора» Маймонида, отмечает, что он обнаружил в древней рукописи рабби Авраама (сына Маймонида) указание на то, что Маймонид пел песню в соответствии с теперешней церемонией [7]. Современный Май-мониду рабби Авраам бен Давид из Поскьера, известный как Рабад (1120?—1198), написал ответ на песню «Дайену» [8].