Еврейские народные сказки. Том 3. Сказки евреев арабских стран

Потом он увидел человека с прелестной кошечкой и обменял на нее собаку.

Шел он шел и встретил человека с шапками. Он обменял кошку на шапку, надел шапку на голову и пошел дальше.

«Как мне быть? — думал он. — Что я наделал? Я забрал у жены все драгоценности, все золото и серебро, продал их, чтобы стать купцом, чтобы разбогатеть, чтобы прийти к ней с полными руками. Но теперь этого всего и след простыл».

Захотелось ему пить, и он пошел к речке. Наклонился, и шапка слетела с него в воду. Так он и сидел. Сидел и думал, думал. Через какое-то время к речке пришли очень богатые люди, они тоже хотели испить оттуда воды.

Напившись, начали они между собой судачить: «Что делать? Что же делать?» Тогда муж девушки сказал им:

— Что с вами? О чем вы спорите и кричите друг на друга? Я вижу, вы знатные, богатые люди. Вы привезли сюда товары, я видел, что у каждого из вас по повозке, по нескольку повозок с товарами.

Они ответили ему так:

— Послушай, мы ушли из своего города несколько лет назад, мы сбежали. У нас не было денег, чтобы содержать свои семьи, и мы сбежали. После этого мы несколько лет тяжело работали. И теперь, хвала Богу, мы все привезли с собой много товаров.

И каждый начал перечислять, что он привез для жены, для ее семьи, но все же им было стыдно за то, что они когда-то сбежали, и они не знали, как жены их примут. Что, если жены их выгонят? Как они их примут?

Тогда муж девушки сказал им так:

— Вы сумасшедшие, вы еще не знаете, что сделал я. Знайте же, что моя жена — дочь знатных и богатых людей. Я женился на ней и ничего не делал. Но мало того, сначала она продавала драгоценности, а потом отдала свои драгоценности, то бишь деньги, мне. Она отдала мне все, что принесла с собой из отцовского дома, только бы у меня все было хорошо, только бы я мог делать то, что хотел. И что же я сделал? Я отдал все ее деньги и купил лошадь. Потом обменял лошадь на осла, осла — на собаку, собаку — на кошку, а кошку — на шапку. И где же шапка? Шапка улетела. И я возвращаюсь домой без стыда. С пустыми руками.

— И как же твоя жена тебя примет? — спросили купцы.

— Моя жена, она скажет мне: «Ила кад рас»¹ — если голова на месте, шапка всегда найдется.

— Ты сумасшедший, — сказали ему купцы, — если мы, везя с собой все, что мы везем, боимся, то ты должен бояться еще больше: твоя жена уж точно… Давай заключим пари. Если твоя жена скажет то, что ты сказал, мы станем твоими слугами и ты заберешь все наше добро. А если твоя жена…

— Если она скажет хотя бы одно [дурное] слово, то я буду вашим слугой. Вы заберете меня и сделаете своим рабом, — сказал им муж девушки.

На том и порешили и составили специальный о том договор. Те люди всё изумлялись. Если они, везя с собой столько добра — каждый по нескольку повозок, боялись, что их жены встретят их криком и выгонят из дому, где они несколько лет не появлялись, то и этот человек, который сделал все, о чем рассказал, должен бояться. Как может его жена сказать ему: «Главное, что ты вернулся ко мне, главное, что ты цел, а если шапку унесло ветром, так ничего страшного, мы купим новую шапку»?

Тогда он…

И вот они двинулись, все богатые, все везут за собой повозки с добром. Взяли с собой еще людей, чтобы те были свидетелями, и их было почти пятьдесят человек. А свидетели и не знали, из-за чего весь сыр-бор. И вот муж девушки подошел к дому и постучал жене.

— Кто там, кто там?

— Это такой-то и такой-то, твой муж.

Увидела она, что он пришел:

— Заходи, заходи! Слава Богу, что ты вернулся невредимым.

— Нет, не говори ничего, пока я не расскажу тебе, что я сделал. Я сделал ужасное.

— Будь благословен ты и то, что ты сделал. Ну заходи, заходи же внутрь.

— Нет, не зови мне в дом. Я не хочу заходить, пока не расскажу тебе, что я сделал. Ты знаешь, что я…

— Ну хорошо, рассказывай.

Он не хотел заходить в дом, почему? Он хотел, чтобы другие слышали, чтобы слышали свидетели. Если она скажет дурное слово, он проиграл. Если она скажет хоть одно дурное слово, то он проиграл. И он сказал ей так:

— Ты знаешь, что, когда я уходил, ты отдала мне все свои драгоценности, чтобы я их продал.

— Да, да. Я отдала тебе их от всего сердца, отдала, чтобы ты их продал, мой дорогой, чтобы ты стал мужчиной, продал их, начал торговлю, стал торговать и сделался настоящим мужчиной.

— Жена, ох, жена моя, я не сделал этого, — сказал он.

— А что же ты сделал?

— Я купил лошадь на все эти деньги, — ответил он.

— Лошадь! В мире нет счастливее меня женщины: мой муж садится на лошадь и едет по улице, и люди говорят: «Это муж той-то едет на лошади».

— Подожди, подожди, я не сберег лошади. Я был бы счастлив, если бы у меня сейчас была лошадь. Но ее нет. Я обменял ее.

— Обменял на что?

— На осла.

— На осла? Осел — это тоже хорошо: если у нас будет осел, мы сможем возить на нем продукты, мы сможем ездить на нем.

— Если бы я сберег осла, было бы уже хорошо, — сказал он.

— А что же произошло?

— Я обменял его на собаку.

— На собаку? Собака — это тоже хорошо. Она будет в доме, она поднимет шум, если кто-то придет, залезет в сад, она залает, и он убежит.