Читаем Еврипид и его трагедийное творчество: научно-популярные статьи, переводы полностью

На правом краю сцены появляется Агава, с нею толпа фиванских вакханок. Агава – женщина еще молодая, в полном расцвете своей матрональной красоты. Ее пылающие щеки свидетельствуют о вакхическом восторге, который ее объял, ее блуждающие глаза – о том, что этот восторг уже перешел в помешательство. Ее хитон запятнан кровью; на конце своего тирса она несет над левым плечом, сама не видя ее, облитую кровью голову убитого Пенфея. При виде Агавы хор прекращает пляску и останавливается как бы в оцепенении; корифейка одна сохраняет все свое хладнокровие.

Корифейка. Но вот я вижу Агаву, Пенфееву мать; с блуждающим взором она направляется ко дворцу. (Своим растерявшимся товаркам, строго.) Приветствуйте почитательниц благословенного бога!

Между тем Агава в торжествующей осанке и с вакхическими возгласами приблизилась ко дворцу, ожидая, что весь народ хлынет ей навстречу; видя, что все боязливо жмутся, она недовольна; но вот она замечает лидийских вакханок и радостно направляется к ним.

Строфа

Агава (поет). Азиатские вакханки…

Молодая вакханка (ближайшая к Агаве, будучи не в силах преодолеть свое отвращение). Зачем ты зовешь нас? Уйди!

Агава (не расслышавшая этого возгласа, продолжает, показывая свой трофей) …мы приносим с горы во дворец этот только что срезанный цветок – нашу счастливую добычу.

Корифейка (Агаве, строго глядя на свою молодую землячку). Вижу и приветствую тебя, как свою товарку.

Агава (не удовлетворенная степенностью корифейки). Я без тенет поймала его – молодого детеныша горного льва, как вы можете убедиться сами!

Корифейка. В какой глуши?

Агава (стараясь припомнить что-то). Киферон… (Опять ищет.)

Корифейка. Что же дальше? «Киферон»?

Агава (быстро и торжествующе). Был его убийцей.

Корифейка. А кто первая его ударила?

Агава. Это мой подвиг! «Счастливая Агава!» – так величают меня в наших хороводах.

Корифейка. А кто еще?

Агава (опять начинает искать; вдруг ей кажется, что она припоминает; она быстро кричит). Кадмовы… (И тотчас замолкает: по-видимому, это воспоминание ей неприятно.)

Корифейка. Что же дальше? «Кадмовы»?..

Агава (нехотя) …дочери. (Вдруг она еще что-то припоминает; с сияющим лицом.) Но они уже после меня, да, после меня коснулись этого зверя. О, это счастливая охота! (Начинает кружиться в вакхической пляске.)

Антистрофа

Агава (счастливая, подходит к молодой вакханке и дружелюбно кладет ей руку на плечо). Будь же моей гостьей на пиру!

Молодая вакханка. Мне быть твоей гостьей, несчастная? (С отвращением отбрасывает руку Агавы, так что эта рука сталкивается с головой Пенфея.)

Этот последний предмет привлекает к себе внимание Агавы; она несколько раз проводит рукой по щекам убитого, ее лицо начинает выражать беспокойство; но вскоре прежняя веселость к ней возвращается.

Агава. Это – молодой еще зверь; его грива космата, но скулы едва покрылись нежным пухом молодости.

Корифейка (с тревогой следившая за Агавой, успокаивает ее). Да, по волосам он похож на дикого зверя.

Агава (с увлечением). Вакх – великий охотник! Это он послал менад охотиться на этого зверя.

Корифейка. Да, наш владыка ловец.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Социология искусства. Хрестоматия
Социология искусства. Хрестоматия

Хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства ХХ века». Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел представляет теоретические концепции искусства, возникшие в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны работы по теории искусства, позволяющие представить, как она развивалась не только в границах философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Владимир Сергеевич Жидков , В. С. Жидков , Коллектив авторов , Т. А. Клявина , Татьяна Алексеевна Клявина

Культурология / Философия / Образование и наука
Повседневная жизнь Китая в эпоху Мин
Повседневная жизнь Китая в эпоху Мин

Правление династии Мин (1368–1644) стало временем подведения итогов трехтысячелетнего развития китайской цивилизации. В эту эпоху достигли наивысшего развития все ее формы — поэзия и театр, живопись и архитектура, придворный этикет и народный фольклор. Однако изящество все чаще оборачивалось мертвым шаблоном, а поиск новых форм — вырождением содержания. Пытаясь преодолеть кризис традиции, философы переосмысливали догмы конфуцианства, художники «одним движением кисти зачеркивали сделанное прежде», а власть осуществляла идейный контроль над обществом при помощи предписаний и запретов. В своей новой книге ведущий российский исследователь Китая, профессор В. В. Малявин, рассматривает не столько конкретные проявления повседневной жизни китайцев в эпоху Мин, сколько истоки и глубинный смысл этих проявлений в диапазоне от религиозных церемоний до кулинарии и эротических романов. Это новаторское исследование адресовано как знатокам удивительной китайской культуры, так и тем, кто делает лишь первые шаги в ее изучении.

Владимир Вячеславович Малявин

Культурология / История / Образование и наука