Еврофашизм и буржуазный декаданс

Труднее всего проверить на предмет политически-идеологических совпадений с Дриё строптивого Луи-Фердинанда Селина, который буквально изрыгает яд и желчь в своих произведениях. Ибо красноречивый автор добившегося оглушительного успеха и принесшего Селину мировую славу романа «Voyage au bout de la nuit» («Путешествие на край ночи») на протяжении всей своей жизни никогда не присоединялся ни к какой партии или организации, и даже во время немецкой оккупации воздерживался от каких-либо действий. Политическая классификация Селина, если что-то в этом роде вообще возможно в его случае, дала бы в итоге смесь из фашизма, вульгарного антисемитизма и анархизма, которая лучше всего делает осязаемым этого нелюдимого скандального автора и врача для бедных. У Дриё ла Рошеля со своей стороны вызывает уважение та беспощадная манера, в которой Селин изображает декаданс западного буржуазного общества, который так сильно гнетет его самого. В писательском отношении Дриё характеризует Селина как «Блуа минус Бог», и хвалит, кроме того, чувствующего себя польщенным Селина в майском издании NRF: «Во время декаданса те, кто откровенно выступают за него, кто сообщают о нем, являются единственными, кто еще может высказываться».

Можно сказать, что Дриё в 1932 году, при чтении «Путешествия», нашел в Селине образец для себя. Он восхищается безграничной необузданностью и частично заимствует у Селина саркастичные и насмешливые черты экзальтированной критики общества для своих будущих романов «Мечтательная буржуазия» и «Жиль».

(Интересно, что к антисемитизму и правому радикализму Селин пришел лишь после своего пребывания в СССР. До этого его, в т.ч. и за эту поездку, в равной степени ценили как социалисты, так и коммунисты. – прим. автора.)

Писателем совсем другого стиля и жеста был Анри де Монтерлан. Эстет, на которого в значительной степени повлияли Морис Баррес и Габриэле Д'Аннунцьо (1863-1938) был сторонником «Culte du moi» («Культ своего Я») и героической мужественности – и то и другое представляют собой стилевые элементы, которые заметны в публицистике и романах Дриё и относятся к общему репертуару различных исторических фашизмов. Мальро представляет собой третий ориентир в его самооценке. Для Дриё 1930-х годов он является реализованным соединением теории и практики, политической литературы и героического действия, ведь Мальро – не только автор «Condition humaine», «L'Espoir» и «Les Conquérants», которые Дриё читает с огромным восторгом, но он еще и доброволец на Гражданской войне в Испании, где он командует авиабригадой и как летчик лично участвует в боях.

Если теперь заменить имена, которые Дриё приводит в своей самооценке, понятиями, воплощающими основные идеи, представленные названными им авторами, то получится образ литератора Дриё, который с одной стороны обрамляется одержимостью декадансом, антисемитизмом и цинизмом, а с другой – культом самого себя, мужественности и эстетики, а также революционным героизмом. Если перенести это на его творчество, то становится заметным, что восприятие Дриё, позиционировавшего себя между Мальро, Монтерланом и Селином, в этом моменте отнюдь не вводило в заблуждение. Обстоятельства представляются иначе, если критически рассмотреть его политическую способность к анализу реально-исторических процессов, которая в неприятии окружающего его общества привела Дриё к его «социализму двадцатого века», фашизму, и к роковому коллаборационизму с национал-социалистами.

6. ФАШИСТСКАЯ МЕЧТА О ЕВРОПЕ

Вопреки разделяемому многими мнению, что фашизм как идеология был само собой националистическим и шовинистическим, в фашистских кругах также всегда были умы – Дриё, наряду с вождем британских фашистов сэром Освальдом Мосли (1896-1980), был среди таковых одним из самых известных – считавшие, что эпоха традиционного национального государства ушла в прошлое. Самое позднее в ходе Гражданской войны в Испании с 1936 по 1938 годы – а у Дриё и Муссолини, однако, уже в их восприятии Первой мировой войны – и связанной с ней интернационализацией вооруженных сил также на национально-испанской (франкистской) стороне европейские интеллектуалы задумались над тем, чтобы понимать фашизм как двигатель общеевропейской революции, в которой нации путем специфических для каждой страны фашистских революций смогут создать третий бастион, способный противостоять обеим материалистическим сверхдержавам – США и Советскому Союзу.

(Муссолини еще в январе 1921 года заявил: «Либо политике и жизни в Европе удастся достичь единства, либо ось мировой истории окончательно сместится по ту сторону Атлантики, и с той поры Европа будет играть лишь второразрядную роль в истории человечества». – прим. автора.)