Европа-45. Европа-Запад

Тем временем Гильда собралась с духом и поведала без утайки Михаилу все, что произошло. Скиба побледнел от негодования.

— Неужели это правда?

— К сожалению, правда, — сказал подошедший к ним Вильгельм. — Я знаю этих людей. Их, кстати, знает и присутствующий здесь господин Кауль. Они взвели поклеп на него...

Макс пошевельнулся, но ничего не сказал.

— Что ж теперь делать? — спросил Скиба и обвел всех растерянным взглядом. — Что делать?

— Но к дьяблу, Панове! Мы ведь ничего не знаем! — крикнул пан Дулькевич. — Я требую рассказать нам все. А к тогда мы решим, что делать. Мы найдем даже дыру в целом, если будет нужно.

Вильгельм рассказал о похищении ребенка и о вилле-ротонде во всех деталях, которые ему были известны.

— Надо ехать к бургомистру, в Military Government,— сказал Михаил.— И немедленно. Юджин, ты поможешь мне?

— Что за вопрос! Мы поставим всех на ноги, но ребенка найдем! Подумать только, он окрашен моей кровью! Я найду малютку даже под землей!

Он обращался к Михаилу, а смотрел на Гильду. Не мог отвести от нее глаз. Еще никогда не встречал женщины, которая так сразу вошла бы ему в душу. Не отставал от него и пан Дулькевич. В нем боролись партизан и кавалер, когда он смотрел на эту хорошенькую немку, а старая партизанская душа бунтовала и противилась: требовала немедленных действий.

— Какого дьябла Military Government!—запальчиво вскричал он.— Что мы, сами не можем справиться с какими-то тремя зашмарканными эсэсовцами? Фур да то все! Что я, плохо стреляю из пистолета, что ли?

Попов поддержал Дулькевича:

— Я сам поеду туда и выкурю их из этой виллы без чьей-либо помощи, — заявил он. — Зачем терять время! Мало ли что может быть? Ночью они куда-нибудь смоются, ищи тогда ветра в поле!

— Партизанщина нынче нежелательна, — возразил Михаил. — Надо действовать через власть. К тому же нельзя рисковать жизнью ребенка. Не сомневаюсь, что эсэсовцы подымут стрельбу. Нет, нет, действовать нужно иначе. Мы с Юджином сейчас поедем в Military Government.

— Чего же ждать? — разошелся пан Дулькевич. — Панночка так нервничает. Целую ручки, пани, счастлив нашим знакомством... Нужно прендко ехать в виллу и забирать ребенка. А тех фарамушков — в тюрьму! Потом пускай разбираются, кто они такие. Пан Вернер! Вы ведь здесь хозяин, до ясной холеры!

— Черт побери! — неуверенно пробормотал Юджин. Ему не хотелось прослыть в глазах Тильды трусом, но в то же время он понимал, что участвовать в первой попавшейся авантюре, никого не поставив в известность, не имеет права по долгу своей службы. Проклятая миссия торчала у него на шее. Сковывала каждое его движение!

— Конечно, я тоже за то, чтобы засунуть за решетку этих бандюг и отвоевать малютку,— сказал он, колеблясь,— но... такая ситуация... Это уже, собственно, не наша зона, а английская. Выходит, мы как бы гости. Следовало бы известить власти. Я возьму «джип» с автоматчиками. Так оно будет лучше.

— Пан попросту мандражист и трус! — в ажиотаже подскочил к нему пан Дулькевич.

— Тут есть люди, которые могут опровергнуть ваши слова, — спокойно возразил Юджин, выразительно посмотрев на Михаила.

— Пан Скиба также трусит! — взвизгнул пан Дулькевич.

— Начинаются старые штучки! — через силу улыбнулся Михаил. — Много разговоров и мало дела. Мы с Юджином едем. Вам поручаем Тильду. Вы поедете с нами, Вильгельм? Проведете нас потом на виллу?

— Это мог бы сделать и я, — подал голос Кауль, — но, к сожалению, я еще не приучился к машине. Привык мерять кельнские улицы пешком.

— Вы останетесь здесь, — сказал Юджин. — Мне не хотелось бы беспокоить еще и вас.

— Ну какое же это беспокойство. Мне ведь, собственно, безразлично, день или ночь...

— Сделаем так, как советует Юджин, — решил Михаил. — Итак, господа, ждите нас. Часа через два мы будем здесь. Не волнуйтесь, Тильда, все будет хорошо.

— Ох, если бы... — пролепетала женщина.

СКВОЗЬ АВТОМАТНЫЙ ПРИЦЕЛ

— Заткните ему рот, Финк, чтобы он наконец замолчал. Надо быть круглым идиотом, чтобы красть эту переносную сирену!

— Вы же знаете, господин бригаденфюрер, что я хотел как лучше...

— Вы хотели. Легчайший способ обратить на себя внимание — взять на руки этого загаженного, орущего младенца и переться с ним мимо американских патрулей!

— Повторяю, господин бри...

— Сколько раз повторять вам, господин Финк, чтобы вы называли меня Шнайдером! Всю жизнь я имел дело с идиотами и тупицами, но такого тупицы не встречал еще никогда!

— Вы несправедливы ко мне, господин бри... господин Шнайдер, я хотел сказать.

— Несправедлив? Нет, вы видели? Господин Лаш, что вы можете сказать на эту дерзость, смешанную с нахальством?

— Ничего, — последовал унылый ответ.

— Как это ничего? Перестаньте лакать коньяк и отвечайте, если вас спрашивают старшие. Что вы можете сказать о нашем молодом друге?

— Это зависит от того, как смотреть на дело.

— То есть на Финка?

— На человека. Я имею в виду взгляды на человеческую природу вообще.

— Выкиньте свои взгляды псу под хвост! Единственно правильный взгляд на людей — сквозь автоматный прицел. Где ваш автомат, Лаш? Вы приготовили его?