Европа в эпоху Средневековья. Десять столетий от падения Рима до религиозных войн. 500—1500 гг.

Нерешительная политика французских королей по отношению к этому движению, которая на самом деле была не настолько непоследовательна, как кажется на первый взгляд, объясняется таким же образом их отношением к вассалам. Первые Капетинги, несомненно, осознавали преимущества, которые дала бы им независимость городов для ослабления власти феодальных баронов, и не колебались оказывать помощь городам всякий раз, когда представлялась возможность. Они еще на первых этапах постарались выработать принцип, согласно которому коммуна после своего образования непосредственно принадлежала королю и находилась под его особой защитой. Однако первые Капетинги находились в своеобразном положении. Из-за слабости их общей власти им приходилось особенно полагаться на поддержку церкви, и фактически это было одним из главных источников их силы. Во многих случаях они не могли ни порвать с этими союзниками, ни позволить им поддержать их врагов, даже если по другим соображениям они и были бы рады это сделать. Поэтому мы видим, что они проводят политику, которая кажется противоречивой, помогая коммунам там, где это ничем им не грозит, и противостоя им там, где это чревато опасностью потерять больше, чем они могли бы выиграть.

По мере того как монархия становилась все независимей от церковной поддержки, мы видим королей, которые проводят все более последовательную политику и в начале XIII века начинают явственно отдавать предпочтение городам. По мере роста ее силы и когда появилась возможность некоторой реальной централизации, коммуна с ее правами самостоятельного местного самоуправления оказалась, с точки зрения короля, в том же отношении к общему правительству, что и независимый феодальный барон. Она представляла небольшую часть территории государства, на которой центральная власть не могла свободно распоряжаться. Вследствие этого мы видим, как более поздние короли стремятся уничтожить привилегии коммун и получить непосредственный контроль над ними, присылая в них королевских управляющих и судебных чиновников. Этот процесс можно четко проследить до конца XIII века, и он завершился очень быстро, отчасти из-за изолированного положения коммун и их неспособности объединиться, как сделали бароны, а отчасти потому, что они всегда признавали более непосредственное право управления со стороны короля и так и не стали независимыми, в отличие от городов Италии и Германии.

По отношению к городам, которые не были коммунами, villes de bourgeoisie, политика королей была более последовательной и стабильно благоприятной. Эти города не добились полного самоуправления и не были закрыты от чиновников короля, однако их образование оказалось для него не менее полезным, чем образование коммун, в деле укрепления власти центрального правительства путем ослабления власти баронов.

Однако во многих других отношениях и куда более решительно, чем разделение феодов и ослабление местной власти баронов, рост городов и увеличение торговли в качестве основной причины сделали невозможным для феодальных сеньоров и дальше оставаться на том положении, которое они занимали в государстве.

Одним из прямых результатов роста торговли было и то, что в оборот было введено гораздо больше денег и их употребление стало гораздо более повсеместным. В XIII веке начали чеканить не только золотые монеты, но и монеты гораздо меньшего достоинства, чем раньше, — верный признак того, что коммерческие сделки становились все более частыми среди низших классов и что купля-продажа начала сменять товарный обмен. Из крупных и мелких городов деньги стали проникать в деревни и постепенно распространились и среди работников на фермах.

Это возросшее денежное обращение подрубило феодализм под самый корень. Экономическая основа феодальной системы заключалась в недостатке денег и невозможности свободного владения ими для покупок товаров повседневного потребления, которые требовались в любом классе общества. В таких условиях вряд ли было возможно, чтобы рента и доход приняли какую-либо иную форму, нежели оплата личными услугами и продуктом. Феодализм как средство осуществления власти, как мы видели, также основывался на политических условиях того времени, но эти условия едва ли могли измениться до такой степени, чтобы привести к краху системы, до тех пор пока во всех политических отношениях, как и в сельском хозяйстве, которое было основным источником дохода, было сложно заменить оплату услугами и натурой каким-либо иным видом оплаты.