Европа во мне. Как не потерять себя в новых странах, условиях и ролях

Не знаю, как вы, а я постоянно хотела порешать все вопросы здесь и сейчас. Разобраться, расставить точки над i и заполировать лаком. Но в эмиграции приходится подружиться со временем. Мнение людей о тебе поменяется не сразу. Они будут бросать тебе вызовы, смотреть, как ты реагируешь, проверять тебя, привыкать к тебе – и только потом образ твой для них кристаллизуется.

Если дождаться этого и не рыхлить землю, проверяя, проросло ли брошенное зерно, можно обнаружить в какой-нибудь обычный четверг, что ты теперь – их любимая коллега или приятельница. Что ты – образованная и интеллигентная, не обратившая внимания на провокацию – смотришься великолепно на контрасте с тем, что они подумали о тебе сначала.

Говоря что-то, люди всегда ожидают реакцию – чаще всего типичную, такую, которую они уже видели. Ткнул шпилькой – и человек уязвился. Зашил в комплимент чуть-чуть агрессии – и человек растерялся. Предложил русской девушке секс – и она согласилась или отшила тебя навеки.

Но если не повестись на провокацию, если среагировать совсем иначе, но тоже логично – что-то приходит в движение, и сила переходит на вашу сторону. И даже француз начинает думать о вас. Вы обретаете привлекательность, а то и магнетизм. Причем не только для этих людей вокруг. Но и – что еще ценнее – для себя.

Ты еще совсем молодая. Как я

Когда Эмманюэль Макрон только стал президентом Франции, я приехала в Беларусь в отпуск. Начиналось лето, и я зашла в торговый центр на Немиге купить босоножки. Пока я примеряла их у зеркала, продавщица лет пятидесяти с тонкими и длинными, как у Эдит Пиаф, бровями разговаривала со мной. На каникулы приехали? А где живете?…

Во Франции, – ответила я.

О, у вас же новый президент! – она встала с низкого стульчика, на котором сидела, и глаза ее вдруг стали больше. – И жена его на 24 года старше!

Я кивнула и стала снова крутиться у зеркала. Размер идеален, но удобен ли этот небольшой каблук?..

Она была его учительницей французского, – продолжала моя продавщица. Брови ее, выщипанные идеальной дугой, как будто разлетелись еще больше. – У нее трое детей и семь внуков!

Я развернулась к ней. Неужели и о беларуском президенте она знает такие подробности? Продавщица поймала мой взгляд – и кисти ее рук как будто повторили движение бровей: распахнулись, раскрылись. Она вдохнула и произнесла:

Повезло старушке!

В этот момент я почувствовала, что тело мое прилетело в Минск, а голова – пока нет. Потому что теперь увеличивались глаза у меня. Почему это: повезло старушке?

За два дня до перелета я разговаривала со своей подругой в Лилле. Она родом из Эстонии, но уже давно живет во Франции:

Ведь это благодаря Брижит он всего добился, – говорила она. – Макрон и сам в интервью говорил, что, если бы не Брижит, он бы никогда не стал президентом. Она ведь старше – и всему его научила.

Каким разным может быть восприятие возраста! Во Франции или Италии вы можете разговаривать со своим соседом – стариком лет семидесяти – и услышать:

Что ты мне выкаешь? Я не так стар. Давай на «ты». Вот сейчас еще моя fiancée1[11]придет – и познакомитесь…

Если вы думаете, что fiancée – это супруга, то это не совсем так. Fiancée – девушка, с которой встречаешься.

Поначалу мне было неловко обращаться к человеку вдвое старше меня на «ты». Я, по постсоветской привычке, соглашалась с ним, но продолжала говорить «вы», как бы делая вид, что забыла или не могу перестроиться. Мне хотелось, чтобы он почувствовал мое уважение. Я ведь воспитанный человек!

Но вместо теплоты в наших отношениях возникал холод. Мне чудилось, будто мной недовольны. И общение, так интересно начавшееся, больше не ладилось.

Не переходить на «ты», если человек предложил вам это – серьезное заявление, – обронила как-то на уроке моя учительница итальянского. Я навострила уши. – Это значит, – она трясла вверх и вниз руками у груди, соединив кончики пальцев, – что человек вам неприятен и вы подчеркиваете, что хотите сохранить дистанцию.

Мою воспитанность как морем унесло. Я стала переходить на «ты» со всеми и так привыкла к этому, что теперь оказываюсь грубиянкой только с русскоязычными бабушками, ожидающими почтения.

Я пишу это слово – «бабушками» – и представляю закат жизни. Вы тоже, когда читаете его, представляете сутулость, лишний вес, вязание?..

Из-за этой картинки в голове мне казалось диким, когда мои французские ровесники говорили:

Скорее бы пенсия! Вот тогда я займусь тем и этим…

Или:

О, я ужасно хочу рисовать! Приберегаю это хобби до пенсии.

В ответ на такие слова хочется усомниться: «А ты уверен, что доживешь до нее? Или что у тебя останутся силы на рисование?»

Я из страны, где лучше не полагаться на далекое будущее. Мы даже отпуск бронируем в последний момент (вдруг что-то непредвиденное случится?), тогда как французы спокойно делают невозвратную бронь отеля на следующее рождество… сразу после рождества. Оплачивают ее – и целый год предвкушают поездку. И все у них идет по плану.

Но ждать пенсии?.. Разве так бывает?