Европейская герилья. Партизанская война против НАТО в Европе

Райндерс/Фрич: Частично мы работали через «мертвые» почтовые ящики. В старых домах, где это не бросалось в глаза, мы дополнительно повесили почтовые ящики, которые использовались только нами. Один из нас выходил из Шенкендорфштрасе к одному такому ящику, а оттуда наши сообщения передавались дальше. Первое сообщение пошло в полицию, но не одно. Все сообщения посылались минимум по трем адресам: сначала в СМИ, потом в адрес Лоренца, который мы нашли в телефонной книжке. А также священнику.

Мы исходили из того, что если ты что-то положишь под коврик и если пять текстов распределишь правильно, то можешь рассчитывать, что четыре из них направятся дальше. В первом сообщении мы приложили две фотографии Лоренца в очках. Он настоял на этом. И тут он себя по-настоящему подставил.

– Выслеживался?

Райндерс/Фрич: Да, но гражданскими. Сначала они хотели выиграть время. Это понятно. Потом они хотели удостовериться, что он жив. Ведь на фото мог быть и труп.

– Что произошло потом, в четверг, когда было похищение?

Райндерс/Фрич: Дальше ничего. Вечером Лоренцу всё стало понятно. Мы пытались сделать допрос. Составили список вопросов о его деятельности в ХДС и его махинациях с берлинской строительной мафией. Поставили магнитофон, затем должен был последовать допрос.

Но мы не следователи, и через час перестали. Мы не хотели применять жесткие методы, чтобы что-то из него вытягивать. А он отказывался говорить. Но на следующий день Лоренц стал разговорчивее, мы уже не ставили магнитофон. Так, он рассказал о «пути страданий» христиан-демократов в Чили. Относительно палестинской проблемы он выразил мнение, что израильский народ должен жить в мире. Мы были того же мнения, но их благополучие не должно строиться на костях палестинцев.

То, что он рассказывал от себя, было преимущественно пошло. Он сидел внизу в подвале, и все его видели. Всё было согласовано.

– Кто должен был его грохнуть, если бы весь план не удался?

Райндерс/Фрич: По этому поводу высказались все. Но среди нас не оказалось ни одной свиньи. Наивно!

– А на следующий день?

Райндерс/Фрич: Ну, у нас были бумажник Лоренца и… как звали этого типа… Клинбайль. От него был чек на десять тысяч марок – пожертвования на выборы для ХДС. До того времени Клинбайль был известен как абсолютный сторонник СДПГ, поскольку он получал от них все строительные подряды. Затем мы нашли документы о запланированном повышении платы за проезд в автобусе, о котором тогда еще не было известно. Были документы о запланированном увольнении работников с предприятия DTW (фирма – производитель запчастей в ФРГ – Б. Е.). Кроме того, были еще письма от одной матери с ребенком с ограниченными возможностями. По этому пункту он ничего не сказал. Мы вынуждены были закрыть один почтовый ящик, поскольку в пятницу в Гамбурге арестовали Райнера Хохштайна, который имел контакты со многими нашими. Он знал только один «мертвый» почтовый ящик. Мы отказались с ним сотрудничать. Поэтому позднее он использовался федеральным судом как главный свидетель. Это был идиот – по крайней мере там, где он был.

– Что вы предусмотрели на тот случай, если буйволы накроют ваш магазин?

Райндерс/Фрич: Мы на такой вариант вообще не рассчитывали. Самое большое, что мы сделали – это продумали, что можем забыть о своих требованиях и будем пытаться убежать. Но это было очень щекотливо.

– По магазину были еще какие-то меры безопасности?

Райндерс/Фрич: Мы чувствовали себя в абсолютной безопасности. Магазин был с видеокамерой, и у охраны всегда была картинка с пространством перед входом в магазин.

Второе сообщение было написано в пятницу. Оно пошло к Марианне Лоренц, к руководству земли ХДС, в полицию, к пастору Шарфу, в Сенат Берлина. Это второе послание ссылалось на первое, которое было отправлено по почте. Второе письмо имело, собственно, смысл, что мы еще живы и активны. В письме для жены Лоренца была прикреплена дополнительно его личная приписка: «Полиция сделает всё, чтобы я вышел целым. С любовью, твой Петер».

«Мы требуем от вышеназванных лиц и организаций сделать всё для того, чтобы наше первое обращение в полицию и Сенат было зачитано не позднее чем в вечернем обозрении новостей, а также зачиталось один раз во всех дневных обозрениях. Одновременно должно быть продемонстрировано фото Лоренца в плену. Вы должны начать действовать, чтобы все перечисленные в первом сообщении требования безотлагательно были выполнены, если вы заинтересованы в без ущербном освобождении Петера Лоренца. Если же эти условия не будут выполнены, то в субботу в 12:00 поступит ультиматум. “Движение 2 июня».

Мы хотели от Лоренца, чтобы он назвал нам человека, которому он доверяет, и это был (остроумно!) «Пеппер». Мы ему позвонили – спросили: может ли он что-либо сделать для Лоренца? А тот просто положил трубку. То есть не хотел в это вмешиваться. «Ну, я ему это припомню!» – сказал после этого Лоренц.

– Как вы связывались с полицией и кризисным штабом?