Европейская герилья. Партизанская война против НАТО в Европе

Райндерс/Фрич: Через СМИ. Иногда они нам сообщали: сегодня вечером будет кое-что в вечернем обозрении. В субботу, 1 марта, в 00:05 по радиостанциям SFB (радио «Свободный Берлин», в настоящее время – радиостанция «Берлин-Брандербург» – Б. Е.) и RIAS было распространено сообщение полиции: «Настоящим полиция обращается к похитителям Лоренца. Лица, которые были арестованы в связи с участием в демонстрации по поводу смерти Хольгера Майнса, уже давно находятся на свободе. Оба названных – Этора Канелло и Гюнтер Ягдманн – выпущены 1 марта 1975 года около 10:00 из заключения. Второе: вы должны нам предоставить убедительное доказательство того, что Лоренц жив. Третье: мы со своей стороны прилагаем усилия, чтобы жизни и здоровью Лоренца ничто не угрожало. Во избежание недопонимания необходимо прояснить некоторые вопросы. Например: как вы представляете безопасную передачу Петера Лоренца? Что делать, если один из названных вами людей откажется от участия в процессе обмена? Четвертое: предоставьте нам доказательства того, что мы ведем переговоры с настоящими похитителями. Например, No личного документа Петера Лоренца».

– Откуда вы знали, что это будет передано в 0:05?

Райндерс/Фрич: Ты что, думаешь, что мы могли бы выключить радио хотя бы на пять минут? Об этом было объявлено заранее и еще повторялось. Эти сообщения передавались поздно ночью. А на четвертую ночь они дошли до того, что все почтовые машины ездили по городу, так как они надеялись, что в четыре утра немногие будут сидеть перед телевизором. Но тогда весь город уткнулся в телевизоры. Единственными, кто не пялился в телевизор, были мы.

Мы были настолько измождены, что даже охрана спала. В субботу в десять утра они освободили из тюрьмы последних заключенных по демонстрации Хольгера Майнса. Правда, тут они немного не уложились по времени, но это уже не играло никакой роли.

Когда Ягдман вышел, на него налетела толпа репортеров. Он сказал: «Я к этому вообще никакого отношения не имею. Я ничего не знаю». Затем вышел Канелла. Они хотели броситься к нему, а его нет: он взял ноги в руки и убежал. Ягдман попал на демонстрацию случайно (так он сказал). У него в тот день были проблемы дома. Он напился, пошел на демонстрацию и бросил камень в буйвола.

Процессы были прекращены. О них потом ничего не было слышно. После того, как в СМИ полностью появились наши обращения и оба были освобождены, нам стало ясно, что мы всё еще держим инициативу в своих руках.

В субботу утром от нас поступило обращение № 3. Его мы занесли по различным адресам, среди них – евангелический пасторат в Целендорфе. В нём сообщалось: «Если кто-то из названных нами товарищей не принимает освобождения, он должен это объявить 01.03.1975 в присутствии своего адвоката в вечерних новостях. Мы не будем продлять свой ультиматум. Он заканчивается 3 марта в 9:00. До этого срока освобожденные товарищи и пастор Альбертц должны улететь. После возвращения последнего мы сразу же дадим знать об условиях освобождения Петера Лоренца. Его безопасность напрямую зависит от поведения госаппарата. Мы не забыли Фюрстенбрукка и Роммельмайера. Если полиция приготовит что-то подобное, то это наверняка повлечет смерть Петера Лоренца. До исполнения этих требований это последнее наше сообщение».

– Это было ваше последнее обращение?

Райндерс/Фрич: Нет. Вечером в 20:00 по радио и телевидению прошло обращение от священника Альбертца: «Я обращаюсь к вам как служитель церкви, который обязан защищать жизнь человека. Поэтому объявляю, что в этой трудной ситуации я готов сотрудничать. Но это я готов делать лишь тогда, когда опасности и риски не лежат бременем только на одной стороне. Предложение, которое стало мне известно и которое было передано мне через правящего бургомистра(10), содержит в отношении условий освобождения Петера Лоренца неудовлетворительные высказывания. Для того чтобы выполнить свое задание, я должен получить иной, чем до этого, ответ. Я предоставляю себя в ваше распоряжение, чтобы во время первой встречи с вами или вашими друзьями быть уверенным в безопасном освобождении Петера Лоренца. Вы же, наоборот, можете на меня положиться, что я не буду участвовать ни в каком мероприятии, которое имело бы конец Фюрстенбрука».

Сразу же за этим пришло сообщение полиции: «Вы получили обращение Альбертца. Немедленно сообщите об условиях освобождения Петера Лоренца. Используйте в качестве опознавательного знака название места, где в окружении дома Лоренца продавались продолговатые поделки резчиков по дереву». Понятно, что это были вещи, которые Лоренц мог знать.