Европейская мечта. Переизобретение нации

Представления Блума о гениальности и величии вдохновлены текстом Ницше под названием «Гомеровское состязание» (1872): «Но чем значительнее и возвышеннее грек, тем ярче вырывается из него пламя честолюбия, уничтожающее каждого, кто идет с ним по одному пути». На примере спортивного состязания Ницше объясняет «огромное, страстное желание самому стать на место низверженного поэта и наследовать его славу. ‹…› Каждый великий эллин передает дальше факел соревнования, от каждой великой добродетели зажигается новая величина»[463]. Агональная модель Ницше – ключ к блумовской теории о сильном авторе, которая объясняет, как гении становятся гениями, борясь с гениями. Блум соединяет образ Гомера у Ницше с понятием «тимос», взятым у филолога-классика Е. Р. Доддса: «Тимос человека говорит ему, что он должен сейчас есть, или пить, или убить врага, он служит ему советчиком в поступках, он вкладывает в его уста слова. ‹…› Обычно человек внимает [этому] совету, но может и отвергнуть его и, подобно Зевсу, „действовать без согласия своего тимоса“. В этом случае мы должны сказать, как Гомер, что человек ‹…› овладел собой». Блум не мыслит историческими категориями или причинно-следственными связями, он сознательно движется внутри созданного им самим интерпретационного пространства: «Гомер Снелля, Доддса и Френкеля кажется мне тем самым Гомером, которого я читаю, хотя несомненно такого Гомера я вряд ли прочитал бы без них»[464]. В понятии «тимос» Блум нашел ключ к своей агональной теории творческой самобытности.

Но вернемся к тимотическому комплексу в политологии. В 2006 году философ Петер Слотердайк опубликовал книгу «Гнев и время», в которой представил современный анализ позднекапиталистического общества. В ней он возвращается к Гомеру, а именно к «Илиаде» и первому ее слову «гнев» (menis), которое он далее отождествляет с «тимосом», чтобы, с одной стороны, объяснить динамику революционных движений, а с другой – противопоставить концепции о конце истории при безальтернативном глобальном капитализме. Слотердайк вступает в «воображаемый диалог с книгой Фукуямы». Он считает ее «одной из немногих работ политической философии, затрагивающей нерв эпохи»[465]. Для него тимотический комплекс – это связка архаических ценностей и аффектов, таких как гордость, честь и слава, которые опираются на героическую мужественность, великие дела и в ответ на опасность, уязвления и оскорбления оборачиваются гневом, местью и открытой агрессией. Подавленная и ущемленная гордость, полагает Слотердайк, обретает агрессивные черты, становясь губительной смесью возмущения, ресентимента, злобы и гнева. Эти аффекты он считает частью человеческой природы, которые укоренены в ней средствами культуры и (как он показывает на примере «Илиады») сохраняются в ней веками для усвоения и восстановления ценностей и установок. Начав с «Илиады», Слотердайк встряхивает читателей, существующих в мире апатичной западной цивилизации, и напоминает им об их собственных забытых тимотических ресурсах: «Правда в том, что Гомер живет в мире, исполненном безгранично счастливого милитаризма (Bellizismus)»[466].

Критики решительно выступили против этого вывода. С Ахиллом, например, произошло обратное: гнев не воспламенил его боевой дух (тимос), а парализовал. Кроме того, по мнению Гуннара Хиндрихса, такие исследователи, как Бруно Снелль и Эрик Доддс, никоим образом не усматривают в эпосе Гомера «счастливого милитаризма». Вот как он парафразирует героическую интерпретацию тимотического комплекса Слотердайком: греческое учение о душе позволяет «толковать его смысл без связи с потусторонним миром. Секулярным заместителем души стал смыслообразующий тимос, то есть сфера гнева, мужества и решительных действий. ‹…› Смысл тимоса в том, что он разбивает мертвую оболочку логоса и эроса и, вопреки всякой предсказуемости, вопреки всем удовольствиям, с гневом и мужеством встречает непредвиденное и превозмогает его. Таким образом, он открывает перспективу новых смыслов нашего существования. Его гнев сметает пустое исполнение обязательных процедур и потребления, без опоры в „боге“, перед лицом полной неопределенности, и тем не менее творя смысл»[467].

Действительно, именно это подразумевает Слотердайк под своим тимотическим комплексом: чистый источник энергии, позволяющий «черпать из прошлого воодушевление для последующего боя. Гнев – это лишь momentum движения в будущее, понимаемого как ресурс исторической динамики»[468]. Тем самым конца истории еще не видно, ибо тимос, вытесненный из человеческой истории на долгие века, может быть снова активирован.