Европейская мечта. Переизобретение нации

Свою реальную надежду на будущее Оберендер связывает с этой возможностью восстановить забытую историю. Это очень тесно связано и с темой моей книги – поиском национального нарратива. Оберендер понимает под ним не линеарную историю, а переплетение историй, сочетающих различный и противоречивый опыт. «Ах, если бы знать, – восклицает он, – как обнаружить лотерейный счастливый билетик, скрытый в нашем языке, нашем образе мыслей, нашем усердии. Он скрыт и в нашей истории». Чтобы обнаружить счастливый билет, людям по обе стороны Стены достаточно вспомнить «живой дух этой революции, утопический, сумбурный, радостный», а также о «субъектах истории, которых сделали объектами. Если бы удалось активировать в сегодняшней Восточной Германии тот потенциал политической зрелости и радости, который есть у большинства людей благодаря опыту мирной революции 1989 года, получился бы невероятный Empoverment[566]». Действительно, как сказал Меккель, ни одно из двух немецких государств нельзя понять без соотнесения с другим. Соединение историй победителей и побежденных принесло бы освобождение обеим сторонам, тем более что «истории исторических „неудачников“ – это кладезь иного опыта тех, кто в своем мире реализовывал другие концепции единства, труда, знаний и сетевых связей. Такое расширение нашего общего нарратива» стало бы, по мнению Оберендера, «началом переплетенной истории». Соединяя разрозненные части, мы могли бы научиться по-новому мылить с тем, чтобы сообща и солидарно посвятить себя решению таких насущных проблем настоящего и будущего, как изменение климата и миграция, экономическое неравенство и расизм[567].

Кстати, счастливый билет достался поэтессе Эльке Эрб (род. в 1938 г.), которую члены жюри Немецкой академии языка и поэзии в 2020 году удостоили премии имени Бюхнера. Тем самым они почтили творчество автора, которая в одиннадцать лет переехала из Рейнской области в Галле (ГДР), там дебютировала как писатель-фрилансер, стала частью диссидентской культуры, возродила литературную среду и находилась под наблюдением «Штази». Учитывая, что на ее поэзии, насквозь чувственной и чуткой к языку, воспиталось несколько поколений поэтов на Востоке и Западе, давно назревшее признание ее труда – особенно подходящий подарок для немецкой общественности.

Недоразумения между Востоком и Западом. Переписка

Манифест Оберендера – это предложение, от которого нельзя отказаться, это проблеск надежды. Но есть и мрачная сторона, о которой он почти не упоминает. Спустя тридцать лет в ряде регионов Востока от надежды на демократическое пробуждение, кажется, ничего не осталось – здесь множатся националистические группировки, которые аккумулируют новый образ врага и коллективное недовольство, переходя в прямые нападки на демократию и ЕС. Когда Оберендер противопоставляет восточногерманскую революцию и западногерманское воссоединение, возникает ощущение, что конец разделения Германии уже нес в себе семя нового раскола. Этот раскол сегодня разыгрывается и методично углубляется националистическими группировками и их лидерами. Об этом Оберендер пишет мало. Он упоминает, что Бьёрн Хёке – выходец из Вестфалии, но не может объяснить, почему он так популярен на Востоке[568]. Время от времени Оберендер говорит о популистах, но не о НСП («Национал-социалистическом подполье») и не о прогрессирующем расшатывании общества. Тем временем в немецком государстве сформировалась фундаментальная оппозиция, которая ставит под вопрос демократическое согласие как на Востоке, так и на Западе. Эта оппозиция находит поддержку во всех федеральных землях, но на Востоке она особенно сильна. Воссоединившаяся нация все больше и больше выглядит расколотым обществом.