Европейская мечта. Переизобретение нации

В Испании, безусловно, действовал «пакт о молчании» или забвении в том смысле, о котором говорит Кристиан Майер, но принят он был не в конце гражданской войны (1936–1939), а гораздо позже, спустя почти четыре десятилетия, то есть после окончания диктатуры Франко, ознаменованное его смертью в 1975 году. Пакт 1977 года обеспечил условия перехода (transición) от фашистской диктатуры к демократии. Этот переход называли «рождением демократии из духа диктатуры»[130]. Неписаный закон молчания амнистировал все политически мотивированные преступления, совершенные до 1977 года. Поскольку свобода от преследования гарантировалась обеим сторонам гражданской войны, это символически уравнивало победителей и побежденных. Забвение тогда соответствовало широкому общественному консенсусу. Спустя почти четыре десятилетия после гражданской войны общество было готово оставить в покое наследие прошлого, чтобы не обременять и не подвергать опасности хрупкую новую демократию. Эта демократия не основывалась на дискурсивной саморефлексии и самокритике, она долгое время еще жила в страхе перед возвращением тоталитаризма[131]. Поэтому второе поколение отложило траур и вопрос вины ради консолидации во имя общего будущего. Однако этот компромисс не устранил раскола в обществе, порожденного гражданской войной. «Идеологическое разделение на победителей и побежденных, которое режим неустанно подчеркивал, висит с тех пор на испанцах свинцовым грузом»[132]. В отличие от исторических примеров, приведенных Майером, декретированное забвение не привело в Испании к подлинному примирению, а де-факто закрепило и продлило в условиях демократии власть франкистов посредством таких институтов, как административный аппарат, армия и судебная система. Это особенно относится к национальной исторической политике. Триумфатор Франко усеял страну государственными памятниками и символами, тогда как исторический опыт республиканцев по-прежнему публично никак не выражен. Окончание гражданской войны, которое должно было привести к равновесию сил и общему забвению, так и не состоялось; напротив, генерал Франко, победитель в гражданской войне, своей интенсивной исторической политикой глубоко деформировал память о ней, последовательно подавив и делегитимизировав республиканскую точку зрения на события прошлого. Этот односторонний взгляд на историю закреплен и растиражирован школьными учебниками, монументами, памятными годовщинами; закрытые архивы не позволяли историкам вести исследовательскую работу и подвергать критическому анализу исторические фальсификации. Вопиющая асимметрия власти ментально и психологически продлевала гражданскую войну в условиях диктатуры и диктатуру – в условиях демократии. Пакт о молчании не только защищал франкистов-преступников, он сохранял образ врага – коммунистов и демократов, которых преследовали и убивали как «антииспанцев» и «красных». Не находившая себе места в обществе память республиканцев закапсулировалась в виде неофициальной и локальной контрпамяти в семьях. Сегодня новая фаза постистории гражданской войны проявляется в сепаратистском движении Каталонии.