Европейская поэзия XVII века

Излиться дайте муке бессловесной —
Так долго скорбь моя была нема!
О, дайте, дайте мне сойти с ума:
Любовь с рассудком здравым несовместны.

Грызу решетку я темницы тесной —

Жестокости твоей мала тюрьма,
Когда глаза мне застилает тьма
И снова прохожу я путь свой крестный.

Ни в чем не знал я счастья никогда:

И жизнь я прожил невознагражденным,
И смерть принять я должен без суда.

Но той, чье сердце было непреклонным,

Скажите ей, хоть жалость ей чужда,
Что умер я, как жил, в нее влюбленным.

ОБРЕЧЕННЫЙ СТРАДАТЬ БЕЗ ОТДЫХА И СРОКА

Еще зимы с весной не кончен спор:
То град, то снег летит из тучи черной
На лес и луг, но их апрель упорный
Уже в зеленый облачил убор.

Из берегов стремится на простор

Река, став по-апрельски непокорной,
И, галькой рот набив, ручей проворный
Ведет с веселым ветром разговор.

Спор завершен прощальным снегопадом:

По-зимнему снег на вершинах бел,
Миндаль весенним хвастает нарядом…

И лишь в душе моей не запестрел

Цветами луг, любовным выбит градом,
А лес от молний ревности сгорел.

АКТЕОН И ДИАНА [244]

Эфесская охотница[245]

ронялав лесной купальне свой жемчужный пот
в ту пору, когда знойный небосвод
на Пса направил солнечные жала.[246]

Она глядела, как Нарцисс,[247]

в зерцало,рисуя свой портрет на глади вод.
Но нимфы, чуя чужака приход,
ей из воды соткали покрывало.

Они слепят водою Актеона,

но на богиню он глядит влюбленно, —
не слепнет тот, кто этот свет следит.

Уже украшен он рогами зверя,

и псы бегут к оленю, зубы щеря,
но пыл его сильней ее обид.

«СЛОВА ТВОИ, ХЕРОНИМО, — ОБМАН!..»

Слова твои, Херонимо, — обман!
С Хинесой сделал ты меня рогатым?
Нет, не рогатым — сытым и богатым
я стал, благодаря тебе, болван.

Ты лоб украсил мне? В сырой туман

ты дом украсил мне ковром мохнатым.
Рогами стан мой отягчен? Куда там!
Скорей деньгами отягчен карман.

Поэтому смешны твои попытки

прозвать меня рогатым, да к тому ж
ты мной обобран до последней нитки.

Не тот рогатый, кто срывает куш,

а тот, кто рад платить, неся убытки,
за те объедки, что оставил муж.

СРАВНЕНИЕ ЛЮБОВНОЙ РЕЧИ С РЕЧЬЮ РУЧЬЯ

Изменчив, звонок, витьеват и юн,
ты меж цветов крадешься по полянам,
от зноя прячась в беге неустанном,
златой — посеребренный пеной — вьюн.

Алмазами соря, пернатых струн

своим касаясь влажным плектром пьяным,[248]
ты кружишь голову младым селянам,
но злит меня смешливый твой бурун!

Звеня стеклом в своем порыве льстивом,

ты обмираешь над крутым обрывом —
седеешь от предчувствия беды!..

Не так ли кровь, горячая вначале,

охладевает в омуте печали?..
О, смех самонадеянной воды!