Европейское дворянство XVI–XVII вв.: границы сословия

Вышеохарактеризованные процессы находили отражение в сознании в отношении к дворянству и в представлениях о нем. Об этом свидетельствует огромное количество трактатов, посвященных проблеме знатности и отражающих самооценку дворянства. Все авторы с восторгом отзываются о знатных, их достоинствах и значении. Они затрагивают разнообразные вопросы: каковы критерии знатности, чем знатный может или не может заниматься, в чем заключается честь знатного человека, как он должен вести себя и как воспитывать детей. Общеевропейской известностью пользовался трактат Бальдассаре Кастильоне «О придворном».

Обращает на себя внимание, что гуманистические критерии знатности, заключающиеся в моральных качествах личности (virtù), не были забыты, хотя и встречаются не у всех авторов. Вместе с тем критерии древности и законности происхождения, и раньше применявшиеся некоторыми авторами, особенно в государствах с синьориальным режимом, постепенно выдвигаются на первый план. Под воздействием общеевропейских традиций эта тенденция явно проявлялась уже в период Итальянских войн. Впоследствии свою роль сыграло и испанское влияние.

В конце XV в. высокая оценка личных качеств и достижений при определении знатности встречается в трактате веронского юриста Кристофоро Ланфранкини, но все же он допускает, что и приобретенная знатность передается по наследству[261]. Флорентийский врач и философ Паоло Мини еще в конце XVI в. пишет, что есть два критерия знатности — чистота крови и достойные действия людей; дальше он развивает именно гуманистические представления о знатности[262]. В то же самое время Анибале Ремеи, дворянин из Феррары, считает, что не богатство и роскошь одежды делают человека знатным, но только блеск его предков[263]. Другой придворный, А. Сардо, требовал от знатного в первую очередь блеска предков, великолепия и богатства[264]. Одни авторы считали признаком знатности владение недвижимым имуществом, главным образом землей, другие — военную карьеру, третьи — обладание властью. Все же основным критерием была древность происхождения[265].

Другой вопрос, занимавший теоретиков, касался допустимых для знатного человека занятий. Преобладала точка зрения, что ручной труд несовместим со знатностью[266]. Флорентиец Винченцо Боргини считал, что даже медиков, юристов, философов нельзя считать знатными, так как они существуют с доходов от своих занятий. Но в то же время он допускал, что знатный человек может заниматься крупной торговлей и банковским делом[267]. Отношение к занятиям торговлей было противоречивым. Так, флорентиец Орацио делла Рена писал в 1589 г. из Феррары, что там знать считает позором даже занятия крупной торговлей, и тот, кто этим занимается, не может быть дворянином (gentiluomo)[268]. Большинство же авторов считало подобные занятия вполне допустимыми.

Дворянство Севера и северной части Центральной Италии, несмотря на общие тенденции его развития, обладало значительными местными различиями. Нами отмечены далеко не все варианты. Однако значительно больше отличались от них роль и тенденции развития дворянства в других частях Италии. Особый интерес представляет в этом отношении Неаполитанское королевство.

К началу XVI в. Юг Италии по-прежнему был преимущественно аграрным районом с относительно небольшим количеством городов. В силу этого товарно-денежные отношения меньше деформировали устои феодального строя. Экономические позиции феодалов не были поколеблены. В деревне феодальные отношения продолжали господствовать повсеместно. Сельскохозяйственная продукция, идущая главным образом на экспорт, выращивалась в крупных имениях, принадлежавших феодальной знати и сданных частично крупным арендаторам-посредникам, частично в краткосрочную аренду непосредственно крестьянам. Ведущую роль в торгово-финансовом мире играли купцы и банкиры Генуи и Флоренции, которые не ограничивали свою деятельность крупнейшими городами, но проникали в самые отдаленные уголки страны, предоставляя займы феодалам, беря на откуп налоги, приобретая феодальные земли и права. Их деятельность способствовала однобокому развитию экономики и укрепляла феодальные устои общества и государства. Этому способствовала и политика испанских властей, которые как средство пополнения казны применяли продажу должностей, титулов и феодов.