Европейское путешествие леди-монстров

«Но Keresztapa, – воскликнула я (это «крестный» по-венгерски), – что же нам делать? Мы же не можем бросить всех здесь!» – «Мира, – сказал он, – здесь уже никого в живых не осталось. Я не знаю даже, сколько ты еще…»

Тут мы услышали призывные крики, пока еще очень далеко. Он выглянул в узкое окошко. «Я вижу их – они идут сюда», – сказал он. Я подползла к окошку – встать на ноги не было сил. Вдалеке, на холме, я увидела факелы – факельное шествие.

«Нужно уходить, – сказал крестный. – Мира, ты сможешь взобраться мне на спину и держаться крепко-крепко?»

Я ответила, что могу. Взобралась ему на спину, и он стал спускаться вниз по каменной стене. Руки и ноги у меня дрожали, каждый миг я ждала, что вот-вот упаду – или он упадет, но он цеплялся за стену крепко, как паук.

«Мой экипаж ждет в лесу», – сказал он.

Как только мы сели в его карету и поехали так быстро, как только можно было в такой темноте и по такой дороге, я попросила его объяснить, что же произошло в замке и как он оказался там.

«Это была не случайность», – сказал он. Он тоже был в Граце – изучал какие-то материалы в научных архивах университета. В городе произошла вспышка вампиризма, и он прослышал о бароне кое-что такое, что вызвало у него подозрения. Он выехал, как только позволила его научная работа, но, как оказалось, слишком поздно. Затем он рассказал мне об этой ужасной болезни – вампиризме, которой и я теперь была заражена. И которой, как он мне признался, он тоже болен давным-давно. Он тоже был упырем. Прежде чем рассказывать дальше – не хочет ли кто-нибудь еще чая? По вечерам здесь холодно. Лаура, может быть, разожжем камин?

Мэри вздрогнула, будто очнулась. История Кармиллы так увлекла ее, что она забыла, где находится. И правда, в гостиной уже темнело. Пока Кармилла молча ждала, Лаура велела принести несколько ламп и разожгла камин, где уже были сложены дрова. Пришла экономка с двумя лампами и поставила их так, чтобы они как можно ярче освещали комнату. За ней вошла горничная с новым подносом с пирожными и свежезаваренным чайником. Диана тут же взяла два маленьких пирожных, и Мэри уговорила Жюстину взять одно, а также выпить бокал хереса, который Лаура налила ей из граненого графина. Сама она тоже выпила еще чашку чая, радуясь тому, какой он горячий и крепкий.

– А дальше? – спросила Диана с полным ртом. – Досказывайте уже.

Мэри хотела было одернуть ее, но ей и самой хотелось дослушать историю Кармиллы до конца.

Кармилла взъерошила Персефоне шерсть на загривке и почесала ее за ушами. Собака-волк, лежащая головой у Кармиллы на коленях, вытянула шею и тявкнула разок – просто чтобы дать понять, что нужно погладить еще.

– Чтобы вам было понятно продолжение моей истории, а также то, что произошло с Люсиндой, я должна немного рассказать вам о вампиризме – болезни, в своем роде не менее ужасной, чем сифилис или туберкулез. Видите ли, вампиризм делает больных сильнее физически, но разрушает их разум. Через несколько недель, иногда месяцев вампир сходит с ума. Превращается почти в животное. Хотя вампиры могут жить веками, им редко это удается. В своем безумии они наносят вред самим себе или нападают на других, часто своих же родных или односельчан – тогда на них охотятся и убивают, по древнему обычаю. Мой крестный думал, что я тоже сойду с ума, но этого не случилось. Очень немногим из нас, тех, кто заразился этой болезнью, все же удавалось сохранить душевное здоровье. Мы сами не знаем почему. Мой крестный отец сказал мне, что еще один член Société des Alchimistes смог осуществить такой переход – англичанин Джон Ратвен, лорд Гленарван. Ратвен полагал, что это как-то связано с луной. Он был убежден, что ему нужно регулярно купаться в лунном свете.

– И это правда? – спросила Жюстина. – Это действительно как-то связано с лунным светом?

– Нет, никак. – В голосе Кармиллы звучало отвращение. – Результат воспроизвести не удалось – так мы потеряли нескольких крестьян. Либо Ратвен был доверчивым романтиком, либо он намеренно ввел нас в заблуждение. Мой крестный отец убежден в последнем, но Ратвен погиб, сражаясь за независимость Греции, поэтому я склоняюсь к первому!

– Погодите, вы хотите сказать, что ваш крестный отец – член Société des Alchimistes? – изумленно спросила Мэри.

– Был когда-то, – ответила Кармилла. – Его исключили, когда во главе общества встал новый президент. Она не одобряла его методы и, вероятно, была права. Даже меня некоторые его эксперименты приводили в ужас, а ведь у меня у самой совесть не без пятен – я тоже ступала на какие-то из этих путей исследования, пока не встретила Лауру. Она научила меня… состраданию.

Диана недоверчиво глядела на Кармиллу.

– Агнесса говорит, что вы купались в крови невинных девушек, чтобы сохранить молодость. Это правда? И что такое метафора? Жюстина говорит, что вампиры – это метафора… Это что, чудовище какое-то?

Кармилла громко рассмеялась.