Евсения

— С блеском воспроизведенное древо потребностей, — смеясь, похлопал в ладони Феофан, а потом вновь приложил к глазам платок. — Примерно этого я и ожидал от тебя после двадцати лет нашего тесного общения… Мальчик мой, твой отец гордился бы тобою.

— Потому что сам жил примерно так же, — раскачивая меня, во весь голос захохотал Стах, а у меня в этот миг, будто груз огромный рухнул с души… И туда вернулся давно желанный покой…

К концу августа на смену дождям пришли тихие солнечные дни. С летающей по дворцовому парку паутиной и грибным ароматом, источаемым прелой, опадающей также тихо листвой. И все бы ничего, да только ночи стали холодными. Звездными, еще с небом куполом, но уже не такими, как прежде. Когда, бросишь в любом укромном месте покрывало и… Да… А ведь я даже краснеть разучилась. Даже, когда слышу подобное от Стаха… Да и то, что собиралась проделать теперь, пусть, впервые, но тоже — без всякого угрызения совести.

— Совесть — есть зритель нашей добродетели, — бросив взгляд, на два горящих справа окна и одно темное — прямо по курсу, изрекла я, однако, аплодисментов от нее пока не расслышала. — Тогда — основной номер нашей программы, — и, тряхнув кистями, плавно «пошла на подъем».

Каменные дворцовые стены, конечно, преграда, но вот окна — долечка и я, так же плавно и… а вот горшок с фиалкой… даже не сбрякал. И, отдернув прозрачную завесу, спрыгнула с подоконника уже на мягкий ковер.

За дверью, освещаемой лишь луной комнатки, в просторном кабинете Сивермитиса подходило сейчас к концу традиционное вечернее «мытарство» (так Стахос их называет). С разбором дел текущих, застойных и не в меру бурлящих. И, плюхнувшись на диван, я приготовилась терпеливо ждать его завершения. А заодно и послушать (ну кто ж виноват, что слышно, а совесть по-прежнему не аплодирует?). И первым меня порадовал голос моего любимого, спокойный и уверенный:

— Да кто ж его знает?.. Кир, а ты что думаешь?

— Ну-у, — не так уверенно протянул младший Неос Сивермитис. — С предсказаниями погоды у нас всегда были проблемы. Что же касается других прогнозов, то они стабильны. Без зерна и картошки и в этом году не останемся. Так, Фотис? — ага. Вот чем, значит, заведует этот важный усоносец.

— Так точно — в южной провинции уже собрали хороший урожай. Тоже и по винограду в восточных предгорьях. К коронации Неос Сивермитиса Стахоса обещали подвезти молодое вино.

— Вы меня, конечно, простите, уважаемый Фотис, но, к дню рождения Сивермитиса Зиновия, — прорезалось, хорошо мне знакомое, дребезжание. — да омоются его ноги божественной рекой, тоже везли оттуда молодое вино… пока оно не взорвалось вместе с бочками по дороге. Как бы и на этот раз…

— Так уважаемый Руд! Торопились очень, было дело. Вот на ухабах и забродило. Но, в этот раз…

— Кх-х… Макарий! — ясно представила я Стаха, прячущего улыбку в кулак. — Что можно предпринять?

— Пошлю туда заблаговременно мага. Примем меры по сохранности, — тоже со смешком отозвался коренастый глава госпорядка.

А вот к нему у меня было сложное отношение. И не сказать, чтоб я этого всемогущего аланта, верно служащего Тинарре не одно поколение Сивермитисов, побаивалась. Просто, был один момент… тоже с магическими «мерами», после которого у меня остались смутные волны тревоги. Хотя, заклятие на овладение эллинским языком, которым он меня «благословил», вроде как, простое некуда. И погружения «клиента» в непременный сон не предусматривало. А, впрочем, кто ж меня здесь по таким вопросам, кроме Тишка, просвещать будет?.. Особо желающих нет.

— Ну, это все на сегодня? — с большой надеждой, вопросил через долечку, Стах.

— Неос Сивермитис, раз уж мы подняли вопрос коронации… — да что же это такое?! — У меня просьба к вам.

— Какая, Руд? — снова задвинулся стул.

— Списки приглашенных на эту церемонию и свадебную. Первый составлен согласно традиционному уставу. И вы его уже утвердили. А вот по поводу второго, просмотрите, пожалуйста, еще раз представителей от гномьей диаспоры из Ладмении. Потому что, если там останутся те же самые, то мне нужно тоже принять… заблаговременные меры. Ибо, по их «традиции», они, я думаю, у нас так на два месяца и… зависнут.

— Зависнут? — удивленно уточнил Кир. — То есть…

— Совершенно верно, Неос Сивермитис, и мне тогда нужно будет обеспечить их на этот срок гостиницей.

— Хорошо, я гляну. А на сегодня — всё, — вновь отодвинулся стул, став первым в «хоре» согласно застучавших на выход копыт. И я, выждав еще несколько долечек, уже радостно подпрыгнула с дивана…

— Стахос. Можно тебя?

А вот этот спокойный голос, заставил меня очень сильно удивиться.

— Что ты хотела? Мне кажется, вопрос по пошлинам с ваших внешних контактов мы уже решили? — в полной тишине поинтересовался у этого голоса Стах.

— Я вижу, ты до сих пор на меня злишься.

— С чего бы, Фрона?

— Ведь, я уже сказала тебе, зачинщики тех массовых выступлений против коронации Кира найдены и наказаны.

— Фрона, — вздохнул мужчина, — Я на тебя не злюсь. Это глупо. Просто, не вижу больше смысла для таких вот… разговоров. Или у тебя какая-то личная ко мне просьба?