Exemplar

Служитель было надеялся, что на том его страданья и кончатся, но они только начинались. Ибо, лишь он со скорбью и великим трудом избавился от власть предержащих, угроза нависла над самой его жизнью. К тому времени, когда он вышел от фогта — а уже стало смеркаться, — среди подлого люда и батраков распространилась молва, что он-де — разносчик отравы. И они поносили его как убийцу, так что Служитель уже не надеялся покинуть деревню. На него указывали и говорили: «Смотрите все, вот — отравитель, он скрывается от нас целый день, его нужно убить! Пфенниги теперь ему не помогут, как в случае с фогтом!» Когда же он задумал от них убежать и уклониться в деревню, они стали вопить пуще прежнего. Часть из них предлагала: «А что, если утопить его в Рейне» (ибо Рейн протекал вдоль деревни), другие кричали: «Нет, грязный убийца загрязнит воду повсюду, давайте его лучше сожжем!» Один громадный детина в куртке, перепачканной сажей, схватив копье, стал пробиваться через толпу и [при этом] кричал: «Послушайте меня, господа, все, кто здесь собрался! Для этого еретика мы не придумаем смерти, более позорной, чем если я пропущу сквозь него это длинное копье, как убивают ядовитую жабу. Дайте же мне этого отравителя голым насадить на копье и приподнять его задницей кверху, взвалить на крепкую изгородь и там закрепить, чтобы он не свалился. Пусть скверная дохлятина подвялится на ветру, чтобы весь мир, когда будет проходить мимо, мог поглазеть на убийцу и потешиться над ним уже после его жалкой смерти, чтобы быть ему проклятым в этом мире и в том, ибо мерзавец этого воистину заслужил». Вот что услышал несчастный Служитель с таким ужасом и тяжкими вздохами, что у него от страха потекли по лицу огромные слезы. Все люди, собравшиеся вокруг и взиравшие на него, стали горько рыдать, иные же били себя в грудь возле самого сердца и хлопали в ладоши над головой, но никто не отваживался вымолвить [в его защиту] хотя бы единое слово, ибо опасались, что на них нападут. Поскольку время приближалось к ночи, он стал ходить по деревне и просил, со слезами в очах, не сжалится ли над ним кто-нибудь, приютив ради Бога, но его отовсюду грубо прогоняли. Иные добросердечные женщины его охотно бы приютили, однако не решались на это.

И вот, когда несчастный страдалец находился в смертельной тоске, от него была отнята всякая помощь людей и приходилось лишь ждать, скоро ли на него нападут и предадут лютой смерти, он пал от скорби и смертельного страха на землю подле какой-то ограды и поднял свои исполненные горя, опухшие от плача глаза к Отцу в небесах и вымолвил так: «Ах, Отче всякого милосердия, когда же ныне Ты придешь мне на помощь в моей великой тоске? Милостивое сердце, как же Ты позабыл о великом Своем благоволении ко мне? О Отче, Отче праведный и скорый на помощь, помоги мне, бедному, в сей великой напасти! Не умею в моем, уже омертвевшем, сердце решить, что для меня будет тягостней: быть ли утопленным, сожженным или нанизанным на копье, придется принять одну из этих смертей. Предаю ныне Тебе скорбный мой дух. Спаси же меня, сжалившись, от сей печальной кончины, ибо они уже обступили меня[140], те, что хотят предать меня смерти!» Сию-то исполненную скорби молитву услыхал некий священник. Он прорвался к нему и вырвал его из их рук, отвел в дом и оставил там его на ночь, так что с ним ничего не случилось, а утром помог уйти ему прочь от опасности.

Глава XXVI О разбойнике

Однажды Служитель шел из Нидерландов к верховьям Рейна. С ним был молоденький спутник, прекрасный ходок. И вот как-то случилось, что он не мог поспеть за своим быстрым товарищем, так как утомился и был нездоров. Спутник опередил его на целых полмили. Служитель оглянулся назад — не видать ли кого, с кем бы можно было пройти через лес, к которому он уже подошел совсем близко, ибо день был на исходе. Лес же был велик и опасен: в нем было убито много народу. Он тихо стоял на опушке, дожидаясь, не пройдет ли кто-либо. Подошли два человека, и шли они очень быстро. Одним из них оказалась молодая, опрятная женщина, другим — здоровенный и свирепый мужлан, с копьем и длинным ножом. На нем была черная куртка. Служитель испугался его страшного вида и принялся озираться, не идет ли кто у них позади, но никого не увидел. Ему подумалось: «О, Господи, что это за человек? Как бы мне, пока еще день, пройти через этот огромный лес! Что будет нынче со мною?» Он осенил свое сердце крестным знамением и решился.