Exemplar

Раз как-то он отправился в одно место по послушанию, и было холодно. Целый день до самой ночи, в морозную погоду, на ледяном ветру, без еды протрясшись в телеге, они подъехали к каким-то темным водам, стремительным и глубоким, как это бывает после обильных дождей. Слуга, везший его, упустил из внимания, что слишком близко подъехал к обрыву. Телега перевернулась, Служитель выпал из нее, свалился в воду и остался лежать на спине. Вслед за ним рухнула телега и накрыла его, так что он, оставаясь в воде, не мог повернуться ни туда, ни сюда и не мог оказать себе помощи. Так телегу и человека понесло, против воли, далеко вниз по течению к мельнице. Слуга и прочие люди бросились к мельнице, попрыгали в воду, обхватили его и уже хотели было вытаскивать. Но тяжелая телега лежала на нем и топила его. Телегу с немалым трудом отвалили, и его, до нитки промокшего, извлекли на берег. Но когда он оказался на берегу, его одежда заледенела на морозе. Он дрожал от холода, так что у него лязгали зубы. Так-то, страдая, он тихо стоял довольно долгое время и, возведя очи к Богу, изрек: «Увы, Боже, что же мне делать и что мне предпринять? Скоро уж ночь, а вокруг нет ни городка, ни деревни, где я бы смог обогреться и утолить голод. Что же мне, умереть? То будет жалкая смерть!» Оглядевшись по сторонам и узрев где-то вдали на горе небольшой хуторок, он, сырой и продрогший, стал взбираться на гору. За этим делом его застала ночь. Он обошел весь хутор, ради Бога прося о ночлеге, но его гнали прочь от домов, никто не хотел над ним сжалиться. Мороз и хлопоты потрясли сердце Служителя, его охватил страх за свою жизнь, и он громким гласом взмолился к Богу: «Господи, Господи, лучше бы Ты дал мне захлебнуться, и все было бы уже позади! Лучше уж так, чем на этой улице умереть от мороза!» Сию жалобу услыхал какой-то крестьянин, который перед тем прогнал его прочь. Он над ним сжалился и, взяв его под руку, проводил в свой дом. Там Служитель и провел ночь, скорбя и стеная.

Глава XXVIII О недолгой передышке от страданий, однажды посланной ему Богом

Бог приучил Служителя вот к чему: когда одно страдание уходило, его тотчас сменяло иное. Так Бог играл с ним без перерыва. И лишь однажды Он позволил ему ходить праздным, впрочем, сие продолжалось недолго.

В это-то праздное время он пришел в один женский монастырь, и духовные чада спросили его, как он поживает. Он отвечал: «Боюсь, что теперь дела мои плохи, и вот почему: вот уж пошла четвертая неделя, как ни моему телу, ни моей чести никто не наносит вреда. И это вопреки тому, к чему я привык. Боюсь, как бы Бог обо мне не забыл». Когда он недолгое время просидел с ними подле окошка[143], явился один брат из Ордена и, вызвав его, сказал ему так: «Давеча я был в некоем замке, и его господин о вас спрашивал, где вы находитесь, — и спрашивал в страшном гневе. Он поднял руку и поклялся пред людьми, что, где б ни нашел, проткнет вас мечом. Не иначе поступили некоторые жестоковыйные воины из его ближайших друзей. Поэтому они уже разыскивали вас в разных обителях, дабы исполнить на вас свою недобрую волю. Я предостерег вас, чтобы вы береглись, коль вам дорога ваша жизнь». Сказанное привело Служителя в ужас, и он сказал брату: «Мне хотелось бы знать, чем я заслужил смерть». Брат отвечал: «Этому господину сказали, что вы обратили его дочь, как и многих прочих людей, в особую жизнь, которая именуется “дух”, а также что те, кто придерживается сего образа жизни, называются “духовниками” и “духовницами”[144]. Ему сообщили, что это самые беспутные люди из всех, что живут на земле. Более того, там был еще один отступник, сей сказал про вас так: “Он похитил у меня возлюбленную. Теперь она носит вуаль и даже не хочет взглянуть на меня, а желает глядеть только внутрь себя самое. Он за это поплатится”». Дослушав эту историю, Служитель воскликнул: «Хвала Богу!» — и, поспешив к окошку, сказал своим дочерям: «Да пребудет с вами всякое благо, дети мои! Бог вспомнил обо мне, Он не забыл про меня», и поведал им сию скорбную новость о том, как за благодеяние ему хотят воздать злом.

Глава XXIX О любовных счетах, которые он как-то раз сводил с Богом

В это самое многострадальное время и в том самом месте, где Служитель тогда проживал — посещал ли он порою больницу, чтобы дать покой своему хворому телу, или по своему обыкновению молча сидел за столом, — ему весьма досаждали насмешки и неразумные словеса. Они причиняли ему поначалу великую боль, и он сам у себя вызывал столь сильную жалость, что зачастую у него по щекам струились горючие слезы, и слезы лились ему в рот вместе с пищей или питьем. И тогда он в молчании возводил очи к Богу и говорил с глубоким вздохом: «Ах, Боже, неужели Тебе не довольно тех тягот, что я испытываю денно и нощно? Неужели и моей скромной трапезе смешаться с великою горечью?» Сие случалось с ним не сказать, чтобы редко.