Extensio

- Приди в себя... – погрозил Джиму пальцем Джон. – Нет уже здесь никакого геймплея. Дрожжи брошены, тесто подходит без сторонней помощи. Что касается меня... Я был бы готов с тобой согласиться, но не могу. Понимаешь, дело в том, что всякое упоминание Сатаны, даже его куколка, даже бретелька от его маечки, его детская соска, ругательство в его адрес – это уже он и есть. Или ты думаешь, что если сказано, что «где во имя мое соберутся двое или трое, там я есмь среди них[4]», то можно сколько угодно полоскать мое имя, и я даже и не вздумаю появиться?

- Это миф, - сказал Джим. – Ничего этого не было. Это что-то вроде эльфов.

- Знаешь, что самое главное? – прошептал Джон. – Это не имеет значения. Было или не было. Это есть. Твоя Кэрол Беннелл заигралась. Она лечила одну болячку другой. Но забыла, что у лекарства могут быть и свои представления о происходящем. Да, она придумала мальчика на побегушках. Растрогалась историей малыша, которого не смогли вылечить его родители. Слепила с помощью его ДНК, надеясь, что в куколке будет что-то от живого человека, тебя. Наполнила тебя соплями и сладостью, заказав для этого добренькую, пусть и глупую комедию про уморительного толстячка. Подгрузила это дело в твою заготовку. Вставила в качестве скелета в этот кисель образ античного полубога, надеясь на твою неуязвимость и силу. Смазала сверху сопельками сотен игроманов, что не решились убить девочку на мосту. Только для того, чтобы умерить кровожадность твоего скелета. Чтобы ты не начал убивать направо и налево. Только она забыла, что против сотни добрячков нашлись тысячи реальных людей, которые не погнушались убить девчонку, в которой Кэрол спрятала ДНК уже собственной дочери. И эти тысячи, десятки тысяч – за моей спиной. Как там говорится в той сказке... Или нет, в кино... Черт, подозвать, что ли, твоего эльфа? Ладно. Вспомнил. «Ты не пройдешь[5]!» Роли поменялись, приятель.

- А если я попробую? – спросил Джим.

- Хочешь сразиться? – хмыкнул Джон. – Со мной? Какой образ тебя устроит? Флейтист? Моргот? Аид? Анубис? Или всех их ты уже видел? У меня большой запас костюмов.

- Сейчас, - прошептал Джим, доставая из кармана телефон. – Надо же? Здесь есть связь! Я ему позвоню.

И он набрал на телефоне тот номер, что был указан в ролике, который призывал убить Джима.

Телефон зазвонил в кармане Джона.

- Амон Гет, - сказал Джим, нажимая отбой. – А я думал, что ты явишься в виде мастера боевых искусств.

- Как ты узнал? – в дорогом костюме, в сверкающих ботинках на диване сидел Амон Гет. Рядом с ним застыли с улыбками на устах Джулия Коттон и Луиза Флетчер. Одна облизывала нож, другая постукивала по коленям молоточком для лоботомии.

- Ты узнаваемо смотрел на часы, - ответил Джим. – Там, на трибуне Колизея. Наверное, боялся опоздать куда-то? Точно так же, как смотрел на них над Саркофагом. Похоже, тебя забавляют блестящие штучки.

- Черт, - засмеялся Амон Гет и обратился в воина, с которым Джим сражался в Саркофаге. – Моторика всегда меня выдавала. Другой вопрос, что она еще ни разу меня не подвела.

- Однажды все происходит впервые, - заметил Джим, вытаскивая меч.

- А потом во второй раз, в третий и так далее, - кивнул Амон Гет, обнажая свой меч. – Урок первый, избавляйся от мусора, когда движешься к цели.

Амон Гет взмахнул мечом, и головы и Джулии, и Луизы покатились по камням.

- Нет, - покачал головой Джим. – Это не для меня. Я слишком сентиментален.

- Хочешь разжалобить меня? – удивился Амон.

- Пытаюсь договориться, - предложил Джим. – Все-таки, это я одарил тебя полнотой силы, уничтожив саркофаг. Может быть, дашь мне пройти к башенке?

- Неужели ты думаешь, что увеличение силы способствует договороспособности? – рассмеялся Амон. – Все, что я могу сделать для тебя, так это напомнить, что меня убить нельзя.

- Меня вроде бы тоже, - заметил Джим.

- Это заблуждение, - сказал Амон и бросился на соперника.

***

Это было точно так же, как и в Саркофаге. Противников опять было несколько. Нет, их было множество. Только в этот раз воин был без маски, и сражался не спиной к спине Джима, а против него. Рядом с ним рычал в три пасти пес Аида. Скалил зубы и стучал посохом Анубис. Сверкал клинком Тюр. Рассекала воздух огненным хлыстом Рандгрид. Снова рвался вперед Мексидол, и как ни в чем не бывало бил о камень посохом Епифаний. И даже Джулия и Луиза вновь с головами тоже шипели на Джима, стараясь достать его своим нехитрым инструментом. И над всей этой сворой стоял мглистым силуэтом невредимый крысолов и продолжал дуть в свою флейту.

- Сколько же вас можно убивать? – цедил сквозь стиснутые зубы Джим. – И почему в этой игре нет автосохранения?