Эжени флиртовала… Женщины времен Июльской монархии

Свадьба состоялась без излишнего шума 7 ноября в полночь в мэрии второго округа Парижа. После чего молодожены отправились в церковь Сен-Жан, что находилась в предместье Монмартр, и получили там благословение кюре[37].

В час ночи Адольф и Элиз в сопровождении госпожи Досн, нежно их расцеловавшей, отправились спать в министерство.

Галантный Тьер повел себя с малышкой Досн точно так же, как вел себя всегда с ее милой мамочкой…

На другой день, узнав о том, что брак этот был освящен церковью, королева успокоилась.

– Все-таки этот Тьер уважает религию…

Конечно, она не могла предположить, что министр, зная о нуждах кюре церкви Сен-Жан, получил от того отпущение не высказанных ему прегрешений в обмен на калорифер…

Глава 6 Была ли Фанни Эльслер любовницей Наполеона II? [38]

Это танцевало тело, полное желаний…

Грильпарзер

В июне 1834 года парижане, потрясенные бойней на улице Транспонтен[39], на некоторое время отвлеклись от политики и заинтересовались приезжей танцовщицей.

Этой танцовщицей была знаменитая Фанни Эльслер, приглашенная директором театра «Опера», доктором Вероном, во Францию для того, чтобы порадовать парижскую публику.

Парижские газетчики напечатали восторженные отзывы о молодой балерине, и вскоре всему Парижу стало известно о том, что у нее были «самые красивые в мире ноги, безупречные колени, очаровательные руки, грудь богини и женское очарование самой Дианы».

Этих качеств вполне хватило для того, чтобы заставить предаться мечтам о ней всех мужчин, начиная с маршала Сульта и кончая последним приказчиком. Но восторженным парижанам суждено было вскоре пережить такой удар, от которого не смогли оправиться даже некоторые из их потомков.

2 июня журналист Шарль Морис, руководивший «Театральным курьером», опубликовал о Фанни статью, которая заканчивалась такими словами:

«Когда эта артистка работала в Венском театре, ходили слухи, что ею интересовался некий очень милый французам принц, умерший от отчаяния в расцвете лет. Правдив ли этот слух или ложен, он вполне может вызвать расположение и пробудить интерес парижан к мадемуазель Эльслер (sic). Но это можно расценить всего лишь как повод к тому, чтобы вызвать сладостные воспоминания, всего лишь как мысль, связанную со столькими надеждами и со столь жестоким разочарованием. Всего лишь поводом (несомненно косвенным) для того, чтобы засвидетельствовать те чувства, которые хранят французы к останкам знаменитых соплеменников, спасенным из потока отступничества. А посему люди воспользуются случаем для того, чтобы пойти посмотреть, поаплодировать и поразмышлять».

И сразу же во всех парижских салонах, конторах и лавках люди стали задавать себе и друг другу вопросы. Неужели это возможно? Неужели эта молодая женщина и вправду была любовницей сына Наполеона I, Орленка, который умер два года тому назад? Можно ли представить себе, что эти тонкие ручки гладили белокурые локоны сына императора?

Спустя несколько дней статья Жюля Жанена в таком серьезном печатном органе, как «Дневник дебатов», рассеяла сомнения самых скептически настроенных людей.

«Не так давно в Вене, – писал журналист, – в парке, окружавшем королевскую резиденцию, появлялась вечерами некая молодая женщина, за которой наблюдал, свесившись из окна, герцог Рейхштадтский[40].

Эта молодая женщина была первой и последней радостью сына императора.

Фанни Эльслер покинула Австрию. Там ей больше делать было нечего. Она не могла далее танцевать там после того, как навеки закрылись блестящие живые глаза, смотревшие на нее с любовью. Теперь, когда ложа юного принца опустела, Фанни Эльслер ничто больше не связывало с Веной. Теперь она принадлежит прекрасному французскому королевству и преданным ей восторженным жителям славного города Парижа».

Танцовщица стала государыней, которую славный парижский люд, хранивший преданность идее бонапартизма, готов был везде и всегда приветствовать криками: «Да здравствует император!» и «Долой Луи-Филиппа!»

Поэтому совершенно понятно, что 15 сентября, когда Фанни впервые появилась на сцене театра «Опера» в балете «Шторм», ее ждал триумф. И потом в течение нескольких месяцев изо всех уголков Франции люди приезжали в Париж только для того, чтобы поаплодировать «той, кого так любил король Римский»[41]…

К несчастью, в 1835 году бонапартистов и поклонников таланта Фанни ждал, по выражению одного из авторов мемуаров, «холодный душ в разгар эйфории». Один из редакторов «Театральной газеты» опубликовал статью, полностью опровергавшую утверждения Шарля Мориса и Жюля Жанена. Вот что в ней говорилось: