Ежи и К (СИ)

«Приплыли» — подумал Эль и закусил губу, чтобы не заплакать. Просить Мишку, чтобы тот помог ему в течку, он даже представить себе не мог. Особенно после его слов «представь себе, что омега спит с омегой или альфа с альфой». После такого обращаться к мужу было бы самоубийством через отпиливание свой гордости ржавой пилой.

Эльчи решительно выдохнул. «Ничего. Я что-нибудь придумаю. Я же взрослый омега. Я уже папа. Я справлюсь».

После завтрака, забрав у Мишки Лиану, Эль побрел на берег острова, давая возможность мужу отдохнуть от бессонной ночи и, как всегда, избегая его присутствия, чтобы не навязываться со своим запахом и внешним видом зовущего предтечного омеги.

Под зонтиком на лежаке он удобно устроил дочь на животике и задумчиво посмотрел на волны, разыгравшиеся на море. Ощущения наступающей течки были еще слабыми, но пугали своей неопределенностью. Как организм поведет себя — предсказать было невозможно. Прошлый раз — когда он забеременел Лианой — его вообще вынесло из жизни на два дня. Но тогда был алкоголь, злость на Руфио, который в очередной раз обнимался с чужим омегой, и такой милый незнакомый нежный, восторженный почти альфа, который боялся дотронуться и смотрел на него, как на божество. А уж секс с ним был просто крышесносным. Эльчи помнил те дни какими-то размазанными картинками, но такого у него ни с кем не было — такой нежности и такого притяжения. А сейчас… Сейчас мозги и тело тянулись к Мишке, отмечая его инаковость, без затмения, четко раскладывая по полочкам чудаковатые высказывания, отношение к ребенку, обожание и самоотдачу. Мишка не был злым или заносчивым, высокомерным. Он просто был непонятным, но добрым. Только вот инопланетный барьер между ними был непрошибаемым. Живой Мишка был еще лучше, чем на фотографиях и видео, показываемых Лиаттом. Но таким же далеким.

Надо поискать блокаторы и порыться в поисках замены морковке. Эльчи встал с песка и вдруг увидел в том месте, где он прочел прошлую надпись, сердечко, нарисованное веточкой. Надпись внутри была полустерта. Эль обошел вокруг, присел, стряхнул нанесенный сверху песочек. Надпись понятнее не стала: «…лета» — последние буквы читались легко. О первых можно было только догадываться. Покрутив так и сяк варианты, получалось только одно слово «каклета». А! Лиатт что-то говорил, что в детстве Мишка котлету называл «каклета», а на таблетку говорил «баблетка», макароны были «макамонии», на ворону говорил — «вавёна», а на киску — «сиська». Эх, Мишка-Мишка! Так и не вырос. Нет, чтобы попросить. Пишет в сердечках послания.

— Ну, что, Лианочка, пойдем твоему уставшему отцу готовить «каклеты с макамониями»?

Лиана радостно улыбнулась и запустила кулачок в рот, смачно потирая десны.

Мишка предсказуемо спал на самом солнцепеке у бассейна, Эльчи перетащил зонтик, примостив его так, чтобы тень падала на большую часть мужа и пошел с дочерью на кухню.

====== Звезды над морем ======

Комментарий к Звезды над морем Осторожно, разлилась бочка флаффа.

Оно само.

Отношения с Мишкой улучшались постепенно. Лиатт говорил Эльчи, что Миша тактильный мальчик. Ему нужны прикосновения, без них он просто засыхает. Так и вышло. Редкие прикосновения то к руке, то к плечу переросли в частые. Иногда он обнимал Эля с Лианой и зарывался носом в волосы мужа, шумно вдыхая. Мишка брал мужа за руку, когда вел к морю, к бассейну или на кухню. Потом он предложил вставать к Лиане ночами по очереди, чтобы было «по честному». Но для этого нужно было спать на одном диване. А кто такой Эльчи, чтобы противиться своему мужу, пусть и фиктивному. Тем более, ему самому эти утренние обнимашки были в радость. Интерес, с которым Мишка все чаще поглядывал на Эльчи, заставлял того краснеть и опускать глаза, снова и снова повторять себе, что, возможно, Мишка переступит себя и захочет секса с Эльчи, но год закончится и он вздохнет облегченно и улетит на свою Землю, о которой так вдохновенно рассказывал каждый день, показывая по виеко фотографии, и забудет о фиктивном муже, предварительно разведясь.