Эзотерическое подполье Британии. Как Coil, Current 93, Nurse With Wound и другие гениальные сумасброды перепридумали музыку

Coil постоянно пытались вернуться к студийной работе. К ним приезжал звукорежиссер Дэнни Хайд, и они со Слизи исчезали в студии на верхнем этаже, работая над серией синглов, отражавших их клубные эксперименты. После Love’s Secret Domain Хайд стал «тайным третьим участником» Coil. «Хайд привнес в нашу деятельность свой психоз, – шутит Бэланс. – Он был хорошим инженером, так что мы продолжали сотрудничать. Мы предоставили ему свободу, поскольку его идеи действительно были хороши. Однако он хотел писать музыку сам. Его вкусы казались хорошими, но сейчас я понимаю, что они нам не подходили». Влияние Хайда особенно заметно в сложной трансовой электронике Nasa Arab 1994 года. «Работая с людьми, мы размываем границы их реального положения, – объясняет Бэланс. – Но есть определенный предел, когда необходимо встать и сказать: секундочку, мы – Coil, а ты – звукорежиссер. Мы не слишком хорошо справляемся с поиском и увольнением сотрудников. Сейчас мы можем работать дома, но существуют такие вещи, как компрессоры или другое оборудование, и если у вас есть также хороший инженер, то музыка будет звучать гораздо лучше».

Слизи и Бэланс установили тесные интуитивные отношения с молчаливым пониманием того, как должна звучать музыка. И хотя нередко это может вести к молчаливому непониманию, они отлично чувствуют ход мыслей друг друга. Впрочем, такая близость не слишком полезна, когда их демоны совместно затевают заговор против них. «В этом случае надо иметь рядом кого-то еще, – объясняет Слизи, – поскольку, когда вы общаетесь с „посторонним“, следует помнить, что такое слова и как… Видите, мне даже сложно объяснить. Сложно просто сказать, как это сделал бы нормальный человек». Когда Бэланс и Слизи работают одни, их роли четко определены: Бэланс руководит, Слизи воплощает. Присутствие коллег (Дэнни Хайда, Стива Троуэра, а позже Дрю Макдауэлла, Оссиана Брауна и Тайполсандры) вынуждает пару объяснять свои творческие решения. Работа в состоянии «вдохновения» – норма для Coil, но и анализу тоже находится место. «Другие могут спросить: что ты имеешь в виду здесь, что ты этим хочешь сказать? – рассуждает Слизи. – Объясняя такие вещи, мы понимаем, как лучше сделать то, что мы делаем». Действительно, «членство» в Coil – гораздо более сложный процесс, чем просто пребывание в группе. Тот, кто собрался прийти, но не пришел, вполне может оказаться упомянут как участник записи. Самого факта ожидания некоего человека достаточно, чтобы в музыке ощущалось его присутствие. Стэплтон следует аналогичной практике, в чем имел возможность убедиться Бэланс, «появившись» на пластинке NWW Sylvie and Babs.

«Мы с Бэлансом сидели внизу и слушали, что делалось в студии, – рассказывает Браун о первых записях после Love’s Secret Domain. – Каждые десять минут он бегал наверх сказать, что он думает об услышанном или какой нужен звук, подкидывая композиционные идеи или визуальные образы. Слизи очень увлекающийся. Можно сказать, трудоголик. Когда он бывает одержим, то надолго исчезает в студии, изучая какую-нибудь новую программу, пока не узнает ее вдоль и поперек, или всю ночь занимаясь студийным оборудованием». Во время этих сессий Coil изобрели процесс, названный сидерическим звуком (вслед за сидерическими портретами Спейра). Услышать его можно, например, в треке «Baby Food» (сленговое название кетамина), представляющем собой завораживающий коллаж из пронзительных совиных криков.

«Сидерический звук связан со звездами и искривлениями, – объясняет Бэланс. – Спейр искривлял портреты, чтобы раскрыть обычно незаметные черты. Он писал сидерические портреты призраков, элементалей, духов. То же мы пытаемся делать со звуком, как бы сместить его в сторону, найти грани, которые обычно не воспринимаются. Это музыкальный эквивалент периферического зрения».