Читаем Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик полностью

Присутствие на рынке подражаний Орлова предопределило эволюцию внутри самой группы булгаринских читателей, сделав во многом неэффективным идеологическое воздействие романа. Спустя почти три года после выхода романа в свет Белинский, по примеру Пушкина сопоставляя творения Булгарина и Орлова, писал: «Все дело в том, что сочинения одного выглажены и вылощены, как пол гостиной, а сочинения другого отзываются толкучим рынком. Впрочем, удивительное дело! Несмотря на то, что оба писали для разных классов читателей, они нашли в одном и том же классе свою публику»[1109]. Романы Булгарина, действительно, быстро исчезли из тщательно подобранных библиотек представителей «среднего состояния» русской публики – бедных дворян и провинциальных помещиков, богатых купцов, офицеров и петербургских чиновников, в глазах которых роман предназначался для книжных полок их слуг и разнообразной массы городских обывателей, увлеченных творениями Орлова. Именно это обстоятельство фиксировал Белинский в начале 1840-х гг., когда писал, что романы Булгарина «тихо и незаметно прошли на Апраксин двор и в мешки букинистов – иначе ходебщиков или ворягов»[1110]. Вместе с изменением читательской аудитории трансформировалось и идеологическое направление текста. Идеология, сформированная согласно вкусам, интересам, ценностям и культурному уровню публики, состоящей из мелких помещиков, офицеров и чиновников, должна была оказывать иное воздействие на читателей, принадлежавших к миру слуг, ремесленников, приказчиков или мелких торговцев. В то же время именно благодаря первым большим текстам Булгарина русский роман начал путешествие по Европе и оказался в руках западного читателя. После успеха «Ивана Выжигина», «Петр Иванович Выжигин» был быстро переведен по крайней мере на пять европейских языков. Булгарин обращался к новой аудитории не только на польском, но и на французском, немецком, голландском и итальянском языках[1111]. Произведения Булгарина оказались одними из первых русских романов, которые достигли европейской публики, – прежде произведений Пушкина, Гоголя или Тургенева.

Англоязычное булгариноведение: неизвестные страницы (1831–2016)

Андрей Рогачевский

В предисловии к сборнику собственных статей о Ф. В. Булгарине, оценивая состояние отечественного булгариноведения на период перестройки, А. И. Рейтблат вспоминал: «Оказалось, что и биография, и взгляды Булгарина почти не изучены (если не считать нескольких аспектов, главным образом его отношений с Пушкиным, которым посвящено десятка два содержательных работ)»[1112]. В англоязычном булгариноведении на тот момент дела обстояли несколько лучше, если не в количественном, то в предметном отношении. Хотя Булгарин и не стал популярным объектом изучения для англоязычных славистов, все же к концу 1980-х на английском языке о нем было написано более двадцати работ, включая пять докторских диссертаций. Эти исследования – как правило, углубленно (учитывая трудность доступа западных ученых к советским архивам) и по мере возможности независимо и беспристрастно – освещали самые различные стороны жизни и деятельности Булгарина – беллетриста, журналиста и историографа. В аналогичном ключе продолжалось изучение булгаринского наследия и после «перестройки». С начала 1990-х по-английски о нем или частично в связи с ним вышло как минимум семь работ, в том числе одна докторская диссертация на российском архивном материале.

К сожалению, до недавнего времени ознакомиться со многими англоязычными публикациями о Булгарине было непросто – причем не только в России, но и за ее пределами. В первую очередь это касается докторских диссертаций, весьма ценных по содержанию, но издававшихся крайне ограниченным количеством экземпляров и хранящихся главным образом в библиотечных отделах редких книг и рукописей в тех университетах, где эти диссертации защищались. Нередки случаи, когда сами англоязычные булгариноведы были лишены возможности ссылаться на своих англоязычных же предшественников, даже если, как легко предположить, о существовании работ этих предшественников было известно из библиографических источников.

На сегодняшний день практически все посвященные Булгарину диссертации оцифрованы, но автору данного обзора все равно пришлось задействовать значительные ресурсы, в том числе финансовые, чтобы получить экземпляры некоторых диссертаций для прочтения[1113]. Большинство же англоязычных публикаций о Булгарине можно найти в оригинале в электронных базах данных – таких, как JSTOR и ProQuest. Что же касается переводов этих публикаций, то только три работы появились на русском[1114]. В настоящем обзоре они не рассматриваются.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука