Читаем Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик полностью

Списки подписчиков на романы Булгарина предоставляют в наше распоряжение более точные указания на то место, которое занимали разные социальные группы в числе его подлинных читателей, на динамику формирования его аудитории и ее географическую принадлежность. Не следует забывать, однако, что списки свидетельствуют лишь о наиболее обеспеченной группе читателей, тех, кто заказывал книгу заранее и приобретал ее за полную стоимость для личной библиотеки. Эти реестры не включают менее благополучных в экономическом смысле поклонников Булгарина, часто бравших книги на время у знакомых или прибегавших к книжному абонементу в библиотеках для чтения. Согласно В. А. Покровскому, среди 440 человек, подписавшихся на первый роман журналиста «Иван Выжигин», 66 % составляли чиновники и помещики, 27,5 % – офицеры и другие военные и лишь 6,5 % читателей принадлежали к купеческому сословию[1098]; провинциальных читателей насчитывалось 52 %, жителей Петербурга – 42 %, и только 6 % были из Москвы. Таким образом, первое творение Булгарина привлекло внимание прежде всего петербургской и провинциальной публики и в меньшей степени москвичей. Количество подписчиков второго романа «Димитрий Самозванец» выросло до внушительного числа – 661. В частности, увеличилось число провинциальных читателей – 58 %, количество петербуржцев, наоборот, сильно сократилось – до 37 %, а доля москвичей осталась на прежнем уровне. Изменился и социальный состав читателей: офицеров стало меньше (их доля сократилась с 27 % до 21 %), а представителей мещанства и купечества больше (их доля выросла с 6 % до 12 %). Что касается «Петра Ивановича Выжигина», то, по нашим подсчетам, число подписчиков на него увеличилось еще сильнее и достигло 714[1099]. Общее количество экземпляров, заказанных до выхода произведения в свет, равнялось 2245, что было равно почти двум стандартным тиражам в 1200 экз. Число военных среди подписчиков в данном случае оставалось, скорее, большим, 23 %, из-за исторической тематики романа. Одновременно выросла доля купцов, достигнув 14 %. В особенности же увеличилась численность провинциальных читателей (63 %), в то время как доля петербуржцев вновь сократилась (33 %). Роман заказывали в далеких от столиц городах – Бухаресте, Ошмянах (Ашмяны в современной Белоруссии), Кишиневе, Одессе, Херсоне, Тифлисе, Астрахани, Мамадыше (в Туркменистане), Омске, Або (современном Турку в Финляндии) и т. д. Внимание москвичей к Булгарину оставалось прежним, речь шла, скорее, о маргинальной группе читателей столичного журналиста (4 %).

Анализ заказов, сделанных крупными книгопродавцами той эпохи, позволит не только предположить, в какой мере они прогнозировали коммерческий успех романа, но и сделать вывод о географии распространения булгаринского творения в основных городах и регионах империи. Александр Смирдин, главный петербургский книгопродавец, заказал для своей лавки на Невском проспекте 300 экз. романа Булгарина о 1812 г. К этому числу он добавил еще 50 зкз. для библиотеки для чтения, располагавшейся в бельэтаже магазина. Число экземпляров, которое Смирдин отводил для абонемента, удивительно в контексте такого рода практик, если мы учтем то обстоятельство, что каждый экземпляр читали десятки людей. Другие известные книгопродавцы, например И. П. Глазунов, заказывали для своих петербургских лавок по 200, а для московской – 100 экз. Эти данные подтверждают большую популярность Булгарина у столичных читателей. Петербургский книгопродавец И. В. Сленин заказал 100 экз., по столько же заказали Алексей и Леонтий Свешниковы. В Москве Александр Ширяев сделал заказ на 250 экз., Василий Логинов – на 200. Провинциальные продавцы книг были более умерены в заказах: 50 экз. для книжных лавок Киева, по 25 – в Одессу, Тулу и Курск, по 10 – в Воронеж, Саратов, Новочеркасск и пр. Подписывались также библиотеки публичные (например, в Одессе) и военные (гвардейского Московского полка, Егерского полка и др.).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука