Читаем Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик полностью

В романе Булгарина межнациональный военный конфликт оттенен столкновением поколений внутри русского дворянства. Автор противопоставлял дворянство XVIII в., связанное с эпохой Екатерины, к которой стремится принадлежать Иван Выжигин, новому, патриотично настроенному дворянству, воплощенному в образе Петра Выжигина[1088]. Таким образом, с помощью простой оппозиции между поколениями Булгарин намеренно устранял из текста все разнообразие политических и интеллектуальных позиций, присущих русскому дворянству в период войны (разнообразие, которое Пушкин, напротив, подчеркивал в своих выдуманных воспоминаниях, навеянных «Рославлевым» Загоскина[1089]). Речь идет об объяснительной модели, позволявшей скрыть от публики устойчивые экономические, идеологические и культурные контрасты внутри высшего общества – между древней родовой аристократией, старым служилым дворянством екатерининской эпохи и новым поколением благородных патриотов. Тем самым писатель указывал на «естественный» и исторически необходимый характер упадка древней родовой аристократии и старого служилого дворянства. Демонстрацию межпоколенческого конфликта Булгарин использовал для критики конкретных социальных групп. Журналисту, который связывал свои интересы с новым служилым дворянством и средним классом, было принципиально важно лишить легитимности старое, но богатое и могущественное служилое дворянство XVIII столетия, равно как и древнюю родовую аристократию, в экономическом смысле уже отжившую, но все еще влиятельную в культурном отношении. В романе Булгарин пытался показать, что 1812 г. обнаружил устаревший характер ценностей и образа жизни старинного дворянства и знати XVIII в., и выдвинул на историческую сцену новое служилое дворянство – патриотичное и верное отечественным обычаям. Возможно, именно по этой причине, а не только по соображениям личной неприязни Пушкин назвал этот роман Булгарина «пасквилем»[1090].

3

Остается прояснить вопрос о том, как читатели встретили роман и какое влияние булгаринская интерпретация войны оказала на русскую публику. Представляется, что роман Булгарина должен был вызвать определенный интерес в придворных кругах. Журналист удостоился награды от царя в виде бриллиантового перстня[1091]. На роман подписались такие видные фигуры, как министр внутренних дел А. А. Закревский, князь С. С. Голицын, директор Пажеского корпуса А. А. Кавелин, управляющий III отделением М. Я. фон Фок[1092]. Как писал журналисту в июле 1831 г. один восторженный поклонник из Витебска, роман очень понравился брату царя, великому князю Константину Павловичу, который читал его, уже будучи тяжело больным, после варшавского восстания: «Милостивый Государь Фаддей Венедиктович! Хотя я и не имею чести пользоваться личным с вами знакомством и знаю вас только как автора, которому обязан многими приятными впечатлениями, но, несмотря на то, рад уведомить вас об одном обстоятельстве, которое без сомнения доставит вам большое удовольствие. ‹…› Блаженной памяти его императорское высочество Константин Павлович, во время краткого, но незабвенного пребывания в последние дни жизни в Витебске, занимать изволил, как известно, дом генерал-губернатора и пользовался находящейся в нем библиотекой князя И. И. Хованского. Из множества избранных в оной библиотеке книг в особенности заслужил внимание его высочества последний ваш роман “Петр Иванович Выжигин”. Эта книга была и последним чтением покойного цесаревича, которая с изъявлением особенного удовольствия его императорским высочеством была прочитана два раза»[1093]. Кроме того, роман был приобретен и передан в пользование слугам Зимнего дворца, как об этом свидетельствует каталог созданной для них библиотеки[1094]. Очевидно, что выраженные Булгариным настроения и мысли совпадали с воззрениями правительства. Действительно, произведение очень хорошо встраивалось в большой идеологический проект, уже в 1832 г. очерченный Николаем I и Уваровым, который сам Булгарин стремился использовать, чтобы направлять ту самую публику среднего класса, которой он посвятил «Ивана Выжигина».

К какой именно публике обращался Булгарин в своем романе о 1812 г.? Цена книги, 15 рублей (а также 2 рубля за доставку)[1095], показывает, что он не рассчитывал на публику из народа. Вероятно, он написал свое сочинение, ориентируясь на тот слой читателей, который сам он в 1826 г. назвал публикой «среднего состояния», по большей части «из а) достаточных дворян, находящихся в службе, и помещиков, живущих в деревнях; b) из бедных дворян, воспитанных в казенных заведениях; c) из чиновников гражданских и всех тех, которых мы называем приказными; d) из богатых купцов, заводчиков и даже мещан»[1096]. Согласно Булгарину, эта, самая многочисленная часть публики «читает много и большею частию по-русски, бдительно следует за успехами словесности»[1097]. По всей видимости, именно на этих читателей и рассчитывал Булгарин.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука