Фабрика мертвецов

Митя чуть не застонал от наслаждения: если бы он сам писал красавчику реплики, лучше б не было!

– Я и не сомневался, что Лидия нравится… всем губернским кавалерам.

Великое дело – тон. Слова те же самые, а смысл вовсе иной. Легчайшая акцентация в голосе, даже не презрения, а… скуки. И сразу становится понятным, что нравиться губернским кавалерам, да еще всем, может лишь совершеннейшая «мовешка»[20]. Васильковые глаза, золотые волосы – банально, господа! И снисходительный взгляд на красавчика: провинциалы всегда выбирают попроще.

«Получилось!» – Мите казалось, что от радости сердце заходится: Алексей набычился… и, что ответить, не нашелся. А юноша-то не привык, когда над ним измываются, все больше сам.

Митя равнодушно отвернулся – неспешный поворот головы и подбородок чуть накренить, так профиль лучше смотрится:

– У вашего парокота, Зинаида…

– Не поверю, что вам и впрямь интересны мои скучные… – кажется, Лидия хотела сказать «сестры», но в последний момент спохватилась, – такие скучные материи! Скакать на парокотах – разве это для барышни? Маменька Зинаиду все время бранит. Можно подумать, вам еще интересно, как Ада крестьянских девок грамоте учит. Лучше расскажите про балы! Про петербургский высший свет, про все-все-все!

– Лидия, вы смущаете гостя! Если Дмитрий приехал из Петербурга, это вовсе не значит, что ему приходилось бывать в свете! Тем паче что он ведь причастен к полиции… – Алексей брезгливо скривился.

Что-о-о? Митя был взбешен! Его не для того сами великие князья оскорбляли, чтоб теперь сынок мелкого дворянчика, который даже про скандал вокруг отца наверняка не знает… А великие князья – это мысль.

– Алексей совершенно прав, – неожиданно спокойно согласился Митя.

Алексей расцвел. Снисходительно поглядел на втершегося в приличное общество полицейского сынка, внука городового. Пусть его отец и при чинах, но если уж ты из этих… как говорится, крапивного семени[21], уж неважно, департаментом командуешь или с шашкой на углу стоишь, – знай свое место!

– Вот видите, Лидия? Если хотите, Дмитрий, я вам расскажу, как представлялся губернатору! Наверняка вам никогда не приходилось…

– Никогда, – опять согласился Митя. – Если меня им и представляли, то я был так мал, что не помню.

Алексей растянул губы в презрительной улыбке: дескать, говори-говори, пытайся спрятать за словами, кто ты есть!

– …Мы с ними больше в городки да в лаун-теннис играем, – равнодушно закончил Митя.

– С губернаторами? – изумилась Лидия.

– Глупая шутка, – презрительно усмехнулся Алексей. – Можете вообразить нашего губернатора, бегающего с ракеткой?

– Так он у вас, наверное, старый, вот и не любитель, – еще равнодушнее продолжил Митя. – А у меня старший кузен и младший дядя обожают – и верхом, и плавать, и теннис. Они оба губернаторы: кузен в Калужской губернии, а дядя – в Сибири. Лидия же говорила про самый высший свет, а я в нем и не бываю почти. Это папеньку и государь принимал, и с великими князьями он близко знаком.

«Одного даже арестовал, считай, куда уж ближе».

Алексей растерянно уставился на него, а Лидия приоткрыла ротик от удивления:

– А вы? С великими князьями знакомы?

Вспоминать то «знакомство» было мерзко до комка в горле – презрительный взгляд своего ровесника Сандро ему в кошмарах являлся! Но… за тот страшный день в Яхт-клубе он заслужил хоть какой-то компенсации.

– Я был представлен Сандро… э-э, младшему из великих князей, Александру Михайловичу. Ну и Николаю Михайловичу тоже, – внушительно сообщил он.

– Ооох! Вы зовете его Сандро! – Лидия прижала кулачки к губам и уставилась на Митю восторженным взглядом. – Какой он?

– Представлен – не значит знаком. Мало ли в Петербурге таких… представленных, – вдруг неприязненно пробурчал Ингвар.

– Ах, что вы понимаете! Мы-то тут великих князей не видим! И ничего не видим! Я даже выезжать еще не начала, а ведь мне уже семнадцать. Маменька еще опрошлогодь обещалась меня вывозить, а папенька вдруг решил, что я должна дождаться Зинку и Адку. – В голосе Лидии звучала глубочайшая обида.

– Я говорила маменьке, что вовсе не хочу выезжать в свет, – сухо бросила Ада.

– Меня балы тоже не слишком интересуют. А вот на гонки автоматонов хотелось бы поглядеть! – бодро объявила Зина.

– Вот и сидели бы обе дома! Из-за вас двоих мне даже туалетов не нашьют!

«Туалетов шить больше, зато приемов давать меньше. У господина Шабельского, сдается, с деньгами худо – иначе не пришлось бы выводить дочек в свет… оптом! – весело подумал Митя. – А ведь если я тут останусь… мне на этих приемах бывать». Стало грустно и злобно как-то.

– Даже по дебютному платью для каждой в Петербурге сшить весьма недешево, – вслух посочувствовал он.

– Но… мы будем шить тут, в Екатеринославе.