Фабрика романов в Париже

– Нет, – ответил Александр, не поняв ни слова, – думаю, врач тут уже не поможет.

Русский повторил свои слова. В его голосе звучала неотложность.

Александр смотрел на магнетизёра. Несколько часов у него был брат. Он фыркнул. Жизнь рассказывала истории, которые не под силу придумать ни одному автору. Он почувствовал что-то внутри. Ощутил руки у себя на плечах. Услышал голос Анны:

– Александр! Назад!

Кто-то его отдернул. Он приземлился на спину. На место, где он только что сидел, обрушился град льдин. Ледяная стена, на которую наскочил Леметр, раскололась надвое. Обломок размером с ворота амбара похоронил магнетизёра под собой.

Глава 48. Залив Санкт-Петербурга, январь 1852 года

Пальцы Анны впились в край кузова. Льдины беспрестанно с грохотом падали туда, где только что виднелось тело Леметра. Снег взлетел и окутал все: русских саночников, их лошадей, извозчицу магнетизёра, поднявшуюся на ноги неподалеку. Казалось, Леметр превратился в кристаллы мертвенно-бледного инея.

Анна закрыла глаза. До нее доносился лишь шум. Она уже слышала что-то похожее: десять лет назад, когда рушилась крепость Дорн. Вместо льдин с неба тогда падали камни, а жертвой Леметра стал Тристан.

С тех пор графиня больше не могла ходить ногами. Но Анна понимала, что это не главное. Разве она не изъездила всю Европу, чтобы увидеть, как события повторяются? Здесь и сейчас?

Анна ощутила, что ее покидает храбрость, чувство, наполнявшее и подгонявшее ее по пути из Карлсруэ в Париж, из Парижа в Брюссель, из Брюсселя в Лондон, а оттуда в Санкт-Петербург. Теперь смелость оставила ее, улетев в пасмурное русское небо. Анна хотела удержать это чувство, но не знала, как. Снова открыв глаза, она превратилась в неподвижную маленькую женщину на замерзшем заливе в чужой стране.

Она наблюдала, как Александр и извозчики пытаются достать тело Леметра. Но все усилия были тщетны. Обломки были такими огромными, что голыми руками люди их сдвинуть не могли. Когда они попытались оттащить ледяные плиты при помощи лошадей, глыбы стали только больше вклиниваться друг в друга. Казалось, мороз не хотел отпускать жертву.

Наконец помощники бросили попытки. Тело магнетизёра будет покоиться в холодной могиле, пока не закончится зима. Весной Леметр погрузится на дно петербургского залива и исчезнет навсегда. А вместе с ним – и амулеты.

Когда солнце начало клониться к горизонту, Анна снова оказалась в бильярдной Шувалова. Александр сидел в одном из тяжелых кресел. Он был необычно молчалив, отпивал шампанское мелкими глотками, хотя в иной раз опрокинул бы бокал залпом. Элис молча стояла у окна, глядя на ярко освещенный Эрмитаж и Зимний дворец. Рука ее была, как цепью, скована перевязью. Даже глаза волков на стенах теперь смотрели с печалью.

Шувалов, казалось, не замечал подавленного настроения. Он расхаживал вокруг бильярдного стола и расставлял шары, одновременно гадая, как можно достать амулеты со дна залива. Его гости рассказали ему о силе бронзовых дисков, и теперь он только и думал о том, как вернуть артефакты.

Шувалов сказал, что из Персии прибудут ловцы жемчуга и оснастят судно краном.

– Разумеется, сперва нужно спроектировать и построить баржу с малой осадкой, – разглагольствовал он, толкая бильярдные шары туда-сюда по войлоку. – Судно будет готово через год или два. Потом…

Подойдя к нему, Элис забрала у него бильярдный шар и положила его обратно на стол.

– Больше никаких столкновений. Ни с шарами, ни с пулями[106], – сказала она. – И никаких амулетов. Нам не нужны подспорья, чтобы стать ближе. Вы не находите?

Она посмотрела на Анну, потом на Александра и, наконец, остановила взгляд на Шувалове.

Удивление в глазах русского и его беззвучно двигающиеся губы надолго останутся в памяти Анны. Она уже научилась распознавать те особые мгновения, когда что-то начиналось, а что-то заканчивалось.

– Думаете, леди Элис будет счастлива в Санкт-Петербурге? – спросила она Александра, когда их поезд отъезжал от городского вокзала. Анна выглянула в окно. Элис и Шувалов стояли рядом на платформе, уменьшаясь с каждой секундой. Они превратились в две крошечные фигуры, затем – в две черточки и, наконец, слились в одну точку.

– Шувалов – странный парень, – сказал Александр. – Но с подходящей женой он станет сносным супругом.

Опустившись на сиденье, Анна слушала, как вагон грохочет по рельсам. Железнодорожную линию в Москву достроили всего несколько месяцев назад. Из Москвы они доедут до Варшавы, оттуда – на карете до Берлина и, наконец, на поезде до Парижа. Он остановится даже в Баден-Бадене.

– Александр? – тихо спросила Анна.

– Да?

Его голос прозвучал совсем близко к ее уху.

– Вам когда-нибудь казалось, будто часть вашей жизни подходит к концу?

– Еще бы, – сказал он. – Каждый раз, когда я заканчиваю книгу. Но знаете, что, Анна? Против такой тоски есть испытанное средство. Я сразу же берусь за новый роман.