Фаддей Венедиктович Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. Статьи и материалы

Вчера воротился Моннерон из Гейдельберга и привез свежие известия об Алеше. Биргермейстер³ хотел было, чтоб свадьба была не раньше весны, но потом согласился и на осеннее вкушение Адамова яблока. Алеша располагает жениться в сентябре, провесть дней 10 в Швейцарии, медленно проехать Германию, 5 дней прожить в Риге; следственно, будет здесь в конце октября. Вместо этого я решил так, чтоб он оставался зиму за границею, а я проживу ее здесь, ибо тащиться туда в ноябре и неприятно и нездорово. Соня⁴ ублажает меня ехать, уверяя, что Алеша, узнав о нежелании моем осенней поездки, воротится сюда гораздо скорее, но это вздор. Жаль мне только, что в «Пчеле» не будет «Парижских писем», которые очень нравились публике, по твоим словам.

У нас здесь все идет по-старому. Государь очень огорчен и не перестает горевать. Все обрадовались, что он поехал на маневры: это его несколько рассеет.

Мальвина Беренс еще не поселилась в Воспит[ательном] доме, потому что ее квартира еще не готова. На это время, которое продолжится несколько недель, она уехала к Гассе⁵.

Вот все мои новости. Приезжай скорее сам: ты их лучше узнаешь, а мне расскажешь.

Твой Греч

—

РГАЛИ. Ф. 1231. Оп. 2. Ед. хр. 8. Л. 55.

¹ Цитируется стихотворение И.И. Дмитриева «Что с тобою, ангел, стало…» (1796).

² Имеется в виду Саракус.

³ Имеется в виду Ф.Г. Тимм.

⁴ Дочь Греча Софья.

⁵ Возможно, имеется в виду Карл фон Гассе (1804–1860) – выпускник Дерптского университета, позднее служил в Петербурге старшим письмоводителем в канцелярии обер-прокурора Синода.

71. Н.И. Греч – Ф.В. Булгарину

12 авг[уста] 1844. СПб.

Любезнейший Булгарин!

Ты истинно обрадовал меня последним твоим письмом. Я предчувствовал, что у тебя что-нибудь неладно¹. Слава Богу, что прошло так.

Посылаю письмо к тебе Алеши. Он, разумеется, теперь очень счастлив. Надеюсь, что это всегда так будет: она женщина предобрая.

Еще вчера Л.В. Д[убельт] повторил мне, по приказанию гр[афа] О[рлова], что Деп[енд] чрезвычайно доволен моею статьею о кончине А[лександры] Н[иколаевны] и велел меня еще благодарить². Auch gut!³ По приезде твоем я поведу тебя к О[рлову] и сдам ему руками. Ты увидишь, какой это славный человек. И он охотно тебя полюбит.

Ты спрашиваешь: что значат в рескрипте царя слова: «и в сию ночь»? Это было при привезении тела вел[икой] кн[ягини] из Царского Села в крепость. В заставу въехали в полночь. С 12-й версты до Крепости стоял народ, верно 300 тысяч человек, в безмолвии, плакал, кланялся, крестился. Картина в самом деле естественная и трогательная! В этаких случаях русопяты удивительны. Царь был тронут до глубины сердца. – Так как слова: «в сию ночь» приводят в недоумение всех иногородних, то я опишу историю болезни, потом и погребение вел[икой] кн[ягини]. Надеюсь, что позволят напечатать.

Касательно Мальвины Беренс будь спокоен и успокой ее родителей. Место принадлежит ей несомненно, и вскоре она будет installée⁴.

Селеста едет во Францию. Шельма эта славно говорит по-русски. Но ты напрасно думаешь, чтоб она повредила у меня кому другому. Я лютеранин и не уважаю мощей, особенно тараканьих. Если б ты видел чудесные Westfälische Schinken von Deutschlands kihde⁵, на которых я разговливаюсь и оскоромливаюсь, то удостоверился бы в неприкосновенности M-le Viard.

Беспорядок в пересылке газет происходит от надобности рассылать их от Pontio к Pilato. № 9-й «Revue de Paris» послан был к тебе ошибкою: он от тебя был уже получен с отметкою и по переводе чего нужно послан в числе пересылаемых газет. И ценсура много задерживает.

Посылаю брошюру, напечатанную в ответ «J[ournal] des Débats»⁶. Она у Царя, и не знаю еще, позволит ли он ее выпустить в свет.

Adieu!

Твой друг Греч

—