Фаина Раневская

От комедии – до драмы, от простодушного смеха – до высот античной трагедии… Впрочем, к трагедии и драме Раневская будет более тяготеть на склоне лет. Откуда она брала материал? Уже говорилось о том, что в детстве маленькую Фаину отличали наблюдательность, впечатлительность, способность подмечать характерные черты. Этот дар остался с ней навсегда. Никто никогда не знал, в каком спектакле или в какой кинороли прорастет тот или иной образ, однажды увиденный Фаиной Георгиевной и оставшийся в копилке ее памяти.

«Жить надо так, чтобы тебя помнили и сволочи» (Ф. Раневская)

В ее «Дневнике на клочках» есть такой эпизод. В голодные времена гражданской войны Раневскую и нескольких ее товарищей по театру пригласила к себе домой некая дама, считавшая себя непризнанным драматургом – послушать сочиненную ею пьесу. «Толстая авторша во время чтения рыдала и пила валерьянку, – вспоминает Фаина Георгиевна. – А мы все, не дожидаясь конца чтения, просили сделать перерыв в надежде, что в перерыве угостят пирогом… Дама продолжала рыдать и сморкаться и во время чаепития». Эта дама через много лет «проявилась» в короткометражке 1960 года «Драма», поставленной по одноименному рассказу Чехова. В чеховской «Драме» к известному писателю Павлу Васильевичу является женщина по фамилии Мурашкина и слезно просит его прослушать написанную ею драму. Писатель соглашается, но драма оказывается настолько занудна и чудовищно бездарна, что Павел Васильевич в итоге обрушивает на голову замучившей его Мурашкиной пресс-папье. Рассказ заканчивается словами «присяжные оправдали его» – еще одно свидетельство «дарования» писательницы!

В короткометражной ленте Мурашкину и ее невольного рецензента играют Раневская и Борис Тенин. Постарайтесь посмотреть этот семнадцатиминутный шедевр! Фаина Георгиевна по своему обыкновению дополнила чеховский текст. В оригинале в тексте Мурашкиной вообще нет перечня действующих лиц. В фильме он есть, и Раневская-Мурашкина торжественно зачитывает его: «…Конкордия Ивановна, шестьдесят пять лет, со следами былой красоты, манеры аристократические, пьет водку», «Анна Сергеевна… чистая девушка, и это заставляет ее глубоко страдать!», «Судья Кучкин – мошенник, но, в общем, человек порядочный». Дойдя до особо патетических моментов, Мурашкина бурно рыдает в кружевной платок, пьет воду из графина и, всхлипывая, сообщает слушателю: «…простите, это личный биографический момЭнт…» За несколько минут актриса ухитряется продемонстрировать все: и наивную радость писательницы-графоманки, наконец нашедшей слушателя, и ее недалекость, и трогательную готовность выслушать замечания мэтра, которая в итоге оборачивается адской назойливостью… В образе Мурашкиной, вероятно, отразились черты не только безвестной «авторши с валерьянкой», но и многих других персонажей, с которыми Раневскую сталкивала жизнь. Именно поэтому героини, воплощенные ею на экране, были так достоверны – зрители узнавали в них своих соседей, родственников, коллег. Поэтому в 1961 году лидером проката стал фильм «Осторожно, бабушка!», в котором Фаина Георгиевна сыграла роль энергичной пенсионерки Елены Тимофеевны, помогающей внучке руководить строительством Дома культуры. Поэтому в театре искренне плакали те, кто пришел посмотреть спектакль «Дальше – тишина» – о конфликте поколений и непонимании, вылившемся в чудовищную несправедливость. И в самом деле, талантливым артистам понятие «амплуа», наверное, не нужно – они могут сыграть все.

«Меня забавляет волнение людей по пустякам, сама была такой же дурой. Теперь, перед финишем, понимаю ясно, что всё пустое. Нужна только доброта и сострадание»

(Ф. Г. Раневская)

Такой же она была и в жизни – разной. От «клоуна в юбке», сыплющего остротами, с бронебойным чувством юмора, – до хмурой, недовольной всем на свете «Старухи». Именно так – «Старуха», с оттенком благоговейного страха, часто называли Раневскую коллеги в последние десять-двадцать лет ее работы в театре. Попасть ей под горячую руку («попасть под Раневскую», как говорили) – было примерно то же самое, что «попасть под бульдозер». Справедливости ради скажем, что ее приступы мизантропии всегда начинались с самоедства. Вечно недовольная собственным исполнением («можно было еще лучше!»), она начинала анализировать – где и как ошиблась, где и что можно было бы изменить и усовершенствовать. Далее следовали выводы о несовершенстве мира и Вселенной… И тогда спасайся кто может!

«У меня хватило ума глупо прожить свою жизнь» (Ф. Раневская)