Фаина Раневская

Впервые спектакль по трагикомической пьесе американского драматурга Джона Патрика был поставлен на сцене Театра имени Моссовета режиссером Леонидом Варпаховским в 1966 году. По сюжету эксцентричная вдова миллионера Этель Сэвидж тратит значительную часть денег покойного мужа на благотворительность. Дети мистера Сэвиджа от первого брака в ярости – и отправляют мачеху в пансион для душевнобольных. Но миссис Сэвидж не только чувствует себя в пансионе как рыба в воде: оказывается, что она успела спрятать бумаги, которые позволили бы великовозрастным отпрыскам распоряжаться деньгами и имуществом. Дальнейший сюжет строится вокруг эксцентрических, а подчас и откровенно идиотских ситуаций, в которые по воле мачехи попадают обезумевшие от жадности дети покойного Сэвиджа… Впрочем, все заканчивается относительно благополучно.

«Женщины – не слабый пол, слабый пол – это гнилые доски» (Ф. Раневская)

Во внетеатральной жизни Раневской в 1960-х годах началась очередная черная полоса. Сначала скончалась Павла Леонтьевна Вульф – женщина, заменившая Фаине Георгиевне мать, ставшая для нее учителем, примером, ориентиром в жизни, бесконечно ею любимая и уважаемая. Год спустя умерла сестра Белла – за несколько лет до этого она, считавшаяся на родине «белоэмигранткой», вернулась в Россию, к Фаине, но прожила в Москве недолго. В 1966 году не стало Анны Андреевны Ахматовой – ее смерть Раневская восприняла как страшную трагедию.

Цинично звучит, но, может быть, потери и личные неурядицы делали игру Раневской еще более тонкой, еще более прочувствованной? Или, напротив, ее вечное стремление к совершенству позволяло ей забыться, давало временное облегчение от душевной боли? Фридрих Ницше сказал однажды: «Творчество! Вот великое спасение от страданий, великое облегчение жизни!» Согласилась бы с ним Фаина Георгиевна? Увы, спросить ее мы уже не можем…

«Запомни на всю жизнь – надо быть такой гордой, чтобы быть выше самолюбия»

(Ф. Г. Раневская)

Не главные… но незабываемые

Многие исследователи творчества Раневской писали, что плохих ролей у нее не было. Неинтересные, проходные спектакли и фильмы – да, были. Но участие Фаины Георгиевны в этих, как сейчас бы сказали, проектах заметно поднимало их уровень. И в череде образов хотелось бы особенно отметить два – по сложившейся несправедливой традиции это тоже были второплановые роли. Но какие!

«Четвертый раз смотрю этот фильм. Сегодня актеры играли как никогда!» (Ф. Раневская)

…1945 год. Только что завершилась Великая Отечественная война. Разруха, голод, осиротевшие дети… До сказок ли тут? Но на «Ленфильме» начинаются съемки ленты по мотивам одной из самых известных в мире сказок – «Золушка».

Как и многие другие фильмы и спектакли того времени, он был призван вернуть зрителей в самое лучшее время их жизни – детство, подарить уверенность в непременной победе добра над злом, а правды – над обманом и лицемерием. Режиссеры – Надежда Кошеверова и Михаил Шапиро – собрали блестящий актерский ансамбль. Янина Жеймо в роли нежной Золушки, Эраст Гарин – немного нелепый, но при этом добрый и справедливый Король, Алексей Консовский – Принц, Варвара М ясникова – Фея…

Раневской была уготована роль Мачехи. Интересно, что сценарист, Евгений Шварц, поначалу очень настороженно отнесся к ее назначению. Фаина Георгиевна показалась ему слишком «громкой», он считал, что актриса перебарщивает с характерностью, «выпихивает» Мачеху на первый план. Но впоследствии, познакомившись поближе с творческими методами Раневской (конечно же, она по своему обыкновению начала упоенно видоизменять роль), дал согласие на ее участие в кинофильме. И, как обычно, второстепенный персонаж в исполнении Фаины Георгиевны стал одним из главных украшений картины.

Да, ее Мачеха отвратительна: жадна, лицемерна, груба. Но внешне эта дама не лишена импозантности, а ее туалеты – пусть даже попугайские – очень эффектны. Кстати, фильм был «раскрашен» (или, говоря профессиональным языком, колоризирован) только в 2009 году, а до того зрители любовались черно-белой «Золушкой». Но с таким удовольствием играли актеры и такую «вкусную» картинку они в итоге создали, что монохромность сказочного дворца и роскошных туалетов не воспринималась как недостаток. А когда «Золушка» стала цветной, многие в удивлении спрашивали: «А разве не всегда так было?»

Впрочем, вернемся к Мачехе. Для сценариев Шварца всегда было характерно переплетение сказки и современных реалий, в речах его персонажей нет-нет да и проскакивают обороты, не характерные для сказочных королевств, – скорее подсмотренные и подслушанные в обыденной жизни.