Фаина Раневская

И Фаина Георгиевна радостно включилась в эту игру. В ее Мачехе зрители узнавали не только классическую сказочную негодяйку, в ней видели сварливую соседку по коммунальной квартире, базарную торговку, склочную тетку из автобуса… «А еще корону надел!» – рявкает она на Короля. Когда хрустальная туфелька не налезает на ноги ее дочерей, деловито интересуется: «Других размеров нету?» Утешает свою дочь: «Король – вдовец, я и тебя пристрою!» А когда Мачехе кажется, что ее мечта – стать «королевской тещей» – как никогда близка к осуществлению, она сокрушается: «Жалко, королевство маловато, разгуляться мне негде!» Но тут же оживает: «Ничего… я поссорюсь с соседями, это я умею!» И ни у кого не остается сомнений: умеет!

Но – удивительное дело – зрители называли Мачеху одним из своих любимых персонажей. Наверное, потому, что при всей своей мелочности, коварстве, лживости она не страшна, а прежде всего смешна. И как приговор сказочной злодейке звучит финальная речь Короля: «И никакие связи не помогут сделать ножку маленькой, душу – большой и сердце – справедливым».

«Сказка – это когда женишься на лягушке, а она оказывается царевной. А быль – это когда наоборот» (Ф. Раневская)

…В начале 1950-х годов в Театре имени Моссовета по инициативе Юрия Завадского был поставлен спектакль «Шторм» по пьесе Владимира Билль-Белоцерковского. Тема что ни на есть идеологически правильная: гражданская война, утверждение советской власти, борьба с контрреволюционерами и спекулянтами. Но кто сейчас помнит все сюжетные ходы «Шторма»? А вот эпизод с допросом арестованной спекулянтки Маньки (ее блистательно воплотила Фаина Раневская) уже давно воспринимается как самостоятельное произведение искусства. К счастью, у современных поклонников Раневской есть возможность посмотреть этот мини-шедевр в записи.

«Настоящий мужчина – это мужчина, который точно помнит день рождения женщины и никогда не знает, сколько ей лет. Мужчина, который никогда не помнит дня рождения женщины, но точно знает, сколько ей лет, – это ее муж»

(Ф. Г. Раневская)

Он начинается с того, как в кабинет сотрудника ЧК приводят арестованную на рынке Маньку, неповоротливую на первый взгляд бабищу, одетую в бесформенный тулуп, поверх которого намотаны еще и какие-то платки. А дальше мы наблюдаем за поединком следователя, у которого к Маньке немало претензий (поддельный паспорт, спекуляция, торговля зараженным тифом бельем), и прожженной преступницы. Манька, видимо, только прикидывается полуграмотной дурочкой, она – человек наблюдательный и неглупый. Вот она притворяется глуховатой, и от ее «Шо грыте?» зрительный зал начинает хохотать. Вот она даже пытается кокетничать со следователем: «Вы вот из виду тоже молодой да гарный!», а на вопрос «семейное положение?» застенчиво сообщает «я барышня!». А потом хватает со стола наган – и становится ясно, что эта дама способна не только тряпками на рынке торговать… Но, как и следовало ожидать, мудрый чекист просто спровоцировал Маньку – оружие не заряжено, и она, растерянно повертев в руках наган, пытается «сотрудничать со следствием», вопя: «Всех повыдаю к чертовой матери!»

И снова, как всегда у Раневской, образ складывается не только из очевидных деталей, но и из второстепенных мелочей. Посмотрите на руки Маньки – грубые, негнущиеся, но при этом они постоянно в движении: перебирают полу тулупа, ощупывают край стола… Обратите внимание на то, как она расстегивает свой жуткий тулуп – и под ним неожиданно обнаруживается платье, расшитое бисером и блестками, – какими путями оно попало к своей нынешней владелице?

Партнеры по сцене едва не возненавидели Раневскую – зрители смотрели «Шторм» только ради нее, ходили в театр «на Маньку». Театральные байки гласят, что во время спектакля билетерши и прочий персонал Театра имени Моссовета разбегались по зрительному залу, сообщая всем желающим, сколько минут осталось до выхода Фаины Георгиевны. А после феерической сцены со спекулянткой значительная часть зрителей просто уходила – больше в «Шторме» смотреть было не на что.