Факел свободы

Эти ракеты сделали все, что могли, но большинство их растратило себя впустую ради минимальной отдачи, рассредоточиваясь, разбрасывая себя среди четырех различных целей. Только две из них вообще добрались до их предполагаемой добычи, и нанесенный ими ущерб едва ли был серьезным.

У их собратьев была совсем другая история.

Дельта-Зулу-Девять был примерно таким же тонким, как боевой топор. Луис Розак сражался против линейных крейсеров, и какой бы мощной ни была Марк-17Е, ее никто не собирался путать с настоящей основной ракетой. Она была мощнее, чем у большинства линейных крейсеров, но за счет меньшего числа генерирующих лазерных стержней. Это означало меньшее количество потенциальных попаданий на одну ракету, и эти отдельные попадания также не нанесли бы те повреждения, какие могли причинить другие МСР.

На самом деле, никто точно не знал, насколько хорошо Марк-17Е будет действовать против целей с броней размера линейного крейсера, и поэтому Дельта-Зулу-Девять сосредоточил все триста ракет, которые оставались под контролем кораблей до запланированной точки передачи управления, только на двух целях.

Сто пятьдесят ракет обрушились на линейный крейсер "Александр Суворов", и он дернулся и закрутился, когда первые несколько лазерных головок пробились через его противоракеты и кластеры точечной обороны, через огонь его кораблей сопровождения, через ослепляющие усилия его бортовой РЭБ. За ними последовали еще больше лазерных головок, летя на скорости свыше 100 000 километров в секунду сплошной волной разрушения.

Активная защита большого линейного крейсера класса Полководец была намного сильнее, чем у "Льва Троцкого", а его броня была толще и в лучшем состоянии, но было просто слишком много угроз, поступающих слишком быстро, слишком близких, чтобы он мог остановить их. Его броня покрылась кратерами, раскололась, затем разорвалась на части, когда лазер за лазером вонзались глубже и глубже.

Кластеры точечной защиты внезапно отключились. Эмиссионная сигнатура замерцала и вспыхнула, когда основные системы слежения и наведения были выведены из строя, а на их место подключились вторичные. Три бета-узла вышли из строя, затем альфа-узлы, и, несмотря на избыточность, встроенную в системы мощных двигателей, ускорение корабля снизилось. Он пошатнулся, истекая атмосферой в явном доказательстве нарушения внутреннего корпуса, а затем внезапно взорвался в расширяющемся шаре ярости.

Четыре секунды спустя КНФИ "Бернард Монтгомери", бывший флагман Адриана Лаффа, последовал за ним в разрушение.

* * *

Лафф стиснул зубы, когда "Бернард Монтгомери" взорвался.

"Сначала они выбивают Полководцев. Они пытаются уничтожить наши самые эффективные платформы ПРО".

Так оно и было, а их лазерные головки были гораздо более мощными, чем он мог ожидать от ракет, запускаемых кораблем меньше основного. Хуже того, их огонь был неизмеримо тяжелее, чем по его представлениям, могли контролировать шесть тяжелых крейсеров. Ни у одного корабля такого размера не может быть столь много каналов управления!

Но эти корабли, очевидно, явно были такими, и что-то ледяное пробежало по его спине, когда один из вторичных дисплеев Стравински показал процент попаданий, которые получили два линейных крейсера. Насыщение многое объясняло, но оборона все еще должна была остановить намного больше, чем она сделала. Приближающиеся ракеты явно обладали необычайно хорошей проникающей способностью РЭБ... и люди, стоявшие за ним, явно точно знали, что делали.

"Но РЭБ или нет, чем бы ни были эти проклятые штуки, они не являются МСР, - подумал он. - Какой бы урон они ни наносили, его не сравнить с уроном за один удар от крупной лазерной головки... и разве это не утешение, что этих проклятых ублюдков так немного? Я был прав, когда переключил приоритет на их крейсера. Я просто надеюсь, что я сделал это чертовски вовремя!"

Его глаза вернулись к основной схеме, когда вторая волна ракет "Молота" обрушилась через двенадцать секунд после первой.

* * *

Второй залп Розака сосредоточил свою ярость на линейных крейсерах "Наполеон Бонапарт" и "Карл Великий".

Офицеры ракетной защиты НФИ располагали более точными данными, чем против первой волны, но двенадцати секунд было недостаточно для них, чтобы применить эти данные к своим огневым решениям, вставить их в свои профили РЭБ, скорректировать свое построение и свое мышление. Хуже того, потеря "Бернарда Монтгомери" и "Александра Суворова" пробила брешь в их оборонительных огневых заданиях.

Компьютеры переопределили переназначенные обязанности, распределяя нагрузку среди собратьев погибших линейных крейсеров, и тактические офицеры на борту других кораблей Лаффа отреагировали быстро и эффективно. Тем не менее, они все еще были выведены из равновесия, все еще реагировали, когда три сотни новых снарядов взорвались перед ними.

* * *