Фактор Дельта

Я выполнил нашу договоренность и остановился в отеле, но в течение трех дней я действовал абсолютно независимо. Еще до того, как я заключил эту сделку, несколько одиночек и одна отлично организованная банда пытались вытрясти из меня мою предполагаемую добычу. Приходилось ускользать и увертываться. Мне это стоило нулевой царапины на бедре, а им нескольких разбитых голов. Мне не хотелось, чтобы все началось сначала. И без этого мои дела были не сахар.

Отель находился на Шестой авеню в деловом районе, где можно было не привлекать к себе внимания и заниматься своим делом без по^мех. Я уплатил вперед, сел на телефон и к двум тридцати нашел Бернис Кейс. Я отправился в бар Андре, в мой родной ночной мир.

Это был известный бар, где днем обедала конторская публика, до полуночи любители экзотики, а до закрытия довольно разношерстная публика. Фирменным блюдом у Андре был соус чили, если, конечно, ваш желудок мог выдержать такую взрывчатку. Он всегда был рад моему приходу.

Бернис сидела за последним столиком, одной рукой макала крекеры в чили, в другой у нее был утренний номер «Ньюз». Я сел напротив нее, она странно глянула на меня и спросила:

— Есть хочешь?

Она всегда была похожа на забавного ласкового котенка. По моему виду она решила, что я на мели, и от душевной щедрости готова была разделить со мной ужин.

На своем веку я повидал много проституток. Одни занялись этим ремеслом, потому что не придумали ничего лучше, других вынудили обстоятельства, а третьим это просто нравилось. Но профессия навсегда оставляет след. В многоопытных глазах, уставших от нечистой жизни, в выражении отвращения к себе и тем, кто пользуется ими, а часто в ранних морщинах на лицах и телах. Как это ни странно, на Бернис Кейс не было этих следов. Зато она умела сострадать. Глаза ее искрились радостью, а розовый бутон ее губ раскрылся в счастливой улыбке. Ее светлые волосы отливали серебром, но по темноватому оттенку можно было догадаться, что она не натуральная блондинка. У нее была по-девичьи высокая грудь и естественная грация несколько замедленных движений.

— Нет. Спасибо, Бернис.

Услышав свое имя, она с любопытством спросила:

— Мы встречались?

— Не лично. У нас есть общие друзья.

Она прикусила нижнюю губку своими белыми ровными зубами и с усмешкой сморщила нос.

— Моим друзьям следовало бы не перегружать мое рабочее время. — Она тронула меня за руку. — Не обижайся, но у меня был трудный вечер…

— У меня тоже, Бернис. Скажем так, я незаинтересован в тебе… хм… профессионально.

— Очень мило сказано, — засмеялась она.

— И мне не нужно подаяния, — добавил я.

— А ты не такой, как все. — Она царапнула розовым коготком по тыльной стороне моего запястья. — Общие друзья?..

— Старушка Гасси, матушка Топпет.

Она слегка прищурилась, выпрямилась и посмотрела на меня с интересом.

— Но ты не из нашей округи.

— После твоего отъезда я жил у Гасси, пока меня не замели.

Наконец она сообразила, кто я, строго поджала губы и серьезно сказала:

— Ты Морган, не так ли?

— Да.

— Ты с ума сошел. Зачем ты сюда пришел? Это я не сразу узнала тебя. Тут есть такие типы, что ради денег на выпивку прикончат собственную мать. У них не такая память на лица, как у меня, тем более на те, что мелькали на первых страницах всех газет.

— Это касается только меня.

Бернис с насмешливым изумлением подперла подбородок руками.

— Прекрасно, мой друг, а как же я? А если нагрянет полиция, они заберут нас обоих, меня как сообщницу. Мне надо заботиться о своей репутации.

— Давай пойдем в другое место.

— Может, ко мне?

— Идет.

Она еще раз внимательно посмотрела на меня и, опираясь на весь свой жизненный опыт, тихо спросила:

— Все очень серьезно, не так ли?

— Да, очень, малышка.

— Я могу помочь?

— Возможно.

— Тогда пошли ко мне.

В старом перестроенном здании у нее была трехкомнатная квартира, обставленная просто и со вкусом. Рядом с огромным стереомагнитофоном было, наверное, около сотни записей классической музыки. На стенах висели три картины известных современных художников.

— Я их не покупала. — Она улыбнулась и добавила: — Бартера тоже не было.

— Ты знаешь, что они стоят кучу денег?

— Это сейчас. А в то время ребята помирали с голоду, у них не было денег ни на жилье, ни на еду. Работы мне понравились, и я выручила их.

Я показал на самую маленькую картину.

— Последнее полотно этого парня пошло за сто кусков.

— Знаю. — Она протянула мне высокий бокал имбирной водки.

— Почему ты их не продашь?

Она ответила очень просто.

— Они мне нравятся. — Подошла к проигрывателю, включила, и села на стул нога на ногу. — Ты хотел о чем- то спросить. Морган?

Я сел напротив этой странной маленькой блондинки и пригубил питье.

— Что ты знаешь обо мне?

— Что писалось в газетах. — Она лукаво добавила: — Я знаю, они не нашли остальных денег, которые ты… присвоил.

— Почему ты не сказала «украл»?