Факультет. Том 4

Мы проехали ещё около минуты.

Кортеж остановился.

— Внешний досмотр экипажей! Четыре минуты! — объявили впереди, у первой кареты.

Чего-то подобного я ожидал, поэтому не удивился.

Даже когда услышал глухое поскуливание горных собак — монстров малого круга, которых я видел ещё на рисунках Фонтея — тоже не удивился, только постарался не вспотеть ещё сильнее, чтобы от меня не воняло.

Теперь вся надежда возлагалась на прозрачную пропитку моей одежды.

Её я обработал сегодня ночью, а срок действия яда, как пометила в записке Рин, выйдет только на следующие сутки. Это значило, что меня не учует ни один собачий нос до самой глубокой ночи, а если и учует, то не захочет связываться с ядовитой пропиткой.

Охрана на въезде начала досмотр экипажей. Скулёж собак приближался, тихие реплики охранников тоже становились громче.

Прошла минута. Осмотрели первую карету.

— Чисто.

Ещё минута. Вторая карета.

— Чисто.

И вот дело дошло до третьей. К ней подвели пять собак на привязи. Твари вдруг перестали скулить и замолчали.

Во мне всё похолодело.

Только не это. Ну пожалуйста, господи…

Собаки заскребли когтями по брусчатке, натягивая поводки.

— В чём дело? — Охранники обошли карету с двух сторон и остановились прямо у задних колёс экипажа.

Оба охранника были полумагами-латчами, одетыми точно в такую же форму, что и я. Их отличали только разные нашивки красного цвета на плечах: круглые у того, кто был ниже званием; квадратные — у главного досмотрщика.

Собак держал третий латч, тоже с круглыми нашивками. Он подвёл тварей ближе, и те принялись водить мордами, принюхиваясь и повинуясь команде хозяина исследовать эту карету тщательнее.

Я задержал дыхание и прикусил губу, а сам приготовился срываться с места и отбиваться, если хоть одна тварь меня обнаружит. Собачьи когти скребли по камням, от усердия монстры натягивали поводки всё сильнее, обнюхивая карету снизу и с боков.

— В чём дело? — повторил один из охранников.

На этот раз вопрос был обращён к кучеру третьей кареты, потому что тот неожиданно ответил, причём, не скрывая презрения к тёмному отбросу:

— Всё должно быть в порядке, э-э… адами. Мы тщательно проверяли каждую карету перед выездом, можете быть уверены. Это нам бы хотелось знать, в чём дело, адами.

— Мы ещё раз проверим. И не стоит называть меня своими словечками, маг.

Наступила нервная тишина.

Что ж, отличное начало переговоров жителей Атласа и Нового Ледана. Оно и понятно. Вряд ли хоть один подданный Дуивеля искренне желал принять у себя гостей из страны заклятого врага, да ещё и впустить их в свой защищённый город.

Собаки обнюхали карету несколько раз.

На это ушло две минуты вместо одной. Перестав скрести когтями, они резко успокоились и отвернулись от экипажа. Видимо, учуяли яд.

Охранники переглянулись.

— Проверяй последнюю, — велел один другому. — А я третью ещё раз осмотрю.

Это было очень-очень хреново.

Латч вынул короткий меч из ножен и начал водить клинком рядом со стенками кареты, в десятке сантиметров от поверхности. Вдобавок, вокруг его меча возникло отчётливое зелёное марево.

Псионная ловушка.

А ведь от волнения я и забыл, что на мне очки Фонтея.

Как говорил на уроке профессор Спиро, днём псионные ловушки можно узнать по еле видимому розовому мареву, а ночью их вообще невозможно увидеть. Но сейчас, сквозь очки, я видел псионные волны ярко зелёными — такое сложно было не заметить в любое время суток.

Храни вас Бог, адами Фонтей.

Значит, досмотрщик применил псионное покрытие меча, исследуя воздух вокруг кареты с помощью него. Это он отлично придумал, паршивый отброс. Как только дело дойдёт до проверки задней стенки кузова, то охранник сразу меня обнаружит — маскировка ведь не делает человека бестелесным. Этот черноглазый говнюк не просто насадит меня на свой меч, он ещё и повлияет на моё сознание псионной волной.

Вот же чёрт!

Латч проверил крышу кареты, потом переместился на правую сторону, затем — на левую, после чего провёл клинком под каретой. В этот самый момент, когда латч пригнулся, я полез на крышу. Полез настолько медленно, что на это ушли немалые десять секунд.

Сначала подтянулся руками.

«Господи, только бы не лопнули держатели для фонарей…»

Потом встал одним коленом на край крыши, затем вторым коленом, лёг животом сверху на кузов, поджал ноги к туловищу и…

…псионная волна пронеслась совсем рядом, окатив прохладой — латч провёл мечом у задней стенки кареты.

Не дотянулся он до меня каких-то пару сантиметров, но я успел убрать ноги. Досмотрщик оглядел карету, скользнув взглядом мне прямо по лицу, и объявил:

— Проезжайте! Нельзя останавливаться! Нельзя выходить из карет! Нельзя открывать двери и занавески в окнах на всём пути до Бар-Сабба! Каждую упряжь поведут двое сопровождающих! Кучеров просим отпустить поводья! Сейчас вам закроют глаза повязками! Это меры предосторожности и только на время перехода через защитные цепи! Вперёд!

Потом он тихо добавил второму охраннику, который успел проверить последний экипаж: