Фальшивая графиня. Она обманула нацистов и спасла тысячи человек из лагеря смерти

После того как Янина подписала соглашение, Мельцер расспросил ее о ее происхождении, месте жительства, деятельности, о ее муже и его работе в Сполеме, а также о родственниках. Затем он отпустил ее, предупредив:

– Войти сюда легко, а вот выйти может оказаться затруднительно.

Испытывая громадное облегчение, Янина вернулась к такси; шофер с отцом Виневским уже не чаяли ее увидеть. После стольких часов ожидания они решили, что Янину арестовали. Тем не менее они не уезжали, и священник читал молитву Розария. Шофер такси хорошо знал Янину и всегда подвозил ее, если видел, что она идет по делам, а у него не было пассажира. Он не брал с нее денег, говоря:

– Я старик, мне уже ничего не нужно. Но когда я буду стоять перед апостолом Петром, то скажу, что помогал вам делать доброе дело, и ему это понравится.

Сейчас таксист поклялся, что завтра же пойдет к исповеди и возблагодарит Господа за спасение графини.

Коллеги Янины не могли поверить в ее новости. Она сообщила их также Воронецкому, который обещал перевести ей деньги из Кракова. Им предстояло доставлять 1250 литров супа в неделю, плюс особый хлеб и другие продукты, одобренные Бланке. Лопатинская нашла достаточно добровольцев среди персонала своих кухонь, чтобы варить суп по ночам, но им требовались дополнительные канистры или бидоны для транспортировки. Янина подумала о бидонах для молока, вмещавших по двадцать пять литров, и обратилась в поместья поблизости от города, надеясь собрать пятьдесят штук. Все они прибыли на следующий день. Поскольку Юрек по вторникам доставлял в Майданек посылки, Янине надо было найти другой транспорт для супа. Как обычно, Косиба из Сполема охотно согласился предоставлять ей грузовики с водителями.

На следующий день, в субботу, Янина поехала с Юреком в Майданек с еженедельной доставкой хлеба и продовольствия от люблинского комитета поддержки. В здании администрации Петрак выдал ей пропуск на встречу с доктором Новаком, велев сначала обратиться к Бланке. День был морозный, и по Майданеку гулял ледяной ветер. Как представительница ГОС, Янина могла надеть шубу, но предпочитала дрожать в тонком пальто, лишь бы не щеголять в мехах перед мерзнущими заключенными Майданека. Вместе с Юреком и охранником-эсэсовцем она подъехала к Полю 5, где увидела Изио на пороге поста охраны. Прежде чем убежать за доктором Новаком, он шепнул ей:

– Сегодняшний охранник неплохой человек. Он даже пускает меня к себе в будку погреться и дает чай, но сперва всегда проверяет, не видит ли кто.

Охранник, тиролец, впустил Янину в будку и оказался неожиданно разговорчивым. Потом к воротам пришел доктор Новак, и они обменялись безмолвным приветствием, пока он ровным голосом называл свою фамилию и номер. Янина записала в блокнот, какие продукты и лекарства нужны в лазарете, и тут внезапно тиролец прошипел:

– Фуманн идет!

Они с Новаком не успели обернуться, как Фуманн в ярости набросился на них.

– Я вас всех пересажаю! – заорал он на охранника и ударил доктора Новака по голове дубинкой.

– И вас в том числе! – крикнул он в лицо Янине. – Вы что думаете, тут санаторий? Вы ничего не будете сюда возить, и я добьюсь этого у администрации!

Он развернулся и бросился из будки на улицу. Доктор Новак, весь окровавленный, тоже ушел. Изио стоял белый как мел; охранник прошептал:

– Что за животное!

Когда Янина вернулась к Юреку, он перекрестился и поблагодарил Деву Марию за то, что защитила графиню и на этот раз.

19 октября в одиннадцать утра Янина выехала с улицы Любартовская на грузовике Сполема, загруженном бидонами с супом и корзинами с хлебом; коллеги улыбались и махали ей из окон[202]. Они прибыли в Майданек точно к назначенному времени. Охранник на воротах лагеря строгого надзора ничего не знал о предстоящей доставке, поэтому им пришлось ждать, пока курьер бегал в администрацию лагеря. Спустя почти час в будку охраны вошел человек из медицинской службы Майданека в сопровождении женщины в полосатой арестантской робе. Женщина объявила свою фамилию: Перцановская.

Янина почувствовала, как слезы выступают у нее на глазах. Это была доктор Стефания Перцановская! Янина столько слышала от освобожденных женщин-заключенных про то, как Перцановская заботилась о них, как она в одиночку устроила лазарет в женском лагере и из последних сил ухаживала там за больными. Теперь Янина встретилась с ней – настоящей героиней. Однако внешний вид Перцановской сильно ее встревожил. И дело было даже не в болезненной худобе доктора, а в том, что она выглядела полностью безжизненной и апатичной. Тем не менее, когда Янина тепло ей улыбнулась и назвала свое имя, в глазах доктора как будто зажегся огонек.