Фальшивая певица

Месье Лаврош кивнул и с несчастным видом указал в сторону большой лестницы. Встреча великой мадам Эмеральд прошла неудачно.

Глава 6 Очень необычное превращение

Труппа с поникшим видом провожала мадам Эмеральд в её артистическую грим-уборную. Максимилиана певица крепко прижала к своей обширной груди, но каждый шаг сотрясал всё её тело – и кота. Она очень бугристая дама, подумал Максимилиан. Не очень по-джентльменски, но это действительно так! Сидеть у неё на руках было совсем неудобно, и на подходе ко второму этажу Максимилиан решил покончить с этим. Промяукав: «Я должен вернуться к своим обязанностям», – он попытался вывернуться из рук мадам.

– Нет, нет, мой котёночек, – проскрипела актриса. Её голос звучал так, словно она жевала наждачную бумагу и подавилась. Максимилиан наморщил носик и нахмурился.

– Вот ваша комната, мадам. – Месье Лаврош открыл дверь в самую роскошную театральную гримёрку.

Мадам Эмеральд кивнула и одарила его улыбкой:

– Я уверена, что она очаровательна, – и с этим кряканьем она повелительно махнула своей служанке.

Та быстро поклонилась и засеменила в комнату. Девять шляпных коробок всех размеров высокой башней кренились у неё в руках. Носильщики последовали за ней, опустили сундуки и чемоданы на пол и вышли из комнаты, потирая спины и охая.

– Агнесса и Сильвия помогут вам устроиться, – предложил месье Лаврош, но певица нетерпеливо отмахнулась.

– В этом нет необходимости, – прохрипела она. Максимилиан почувствовал, как её руки сжались, и жалобно мяукнул. – Мне поможет Жанетт, – продолжала мадам, быстро входя в комнату.

– Ну, если вы уверены…

Служанка Жанетт захлопнула дверь перед самым носом месье Лавроша.

И тотчас же повернулась к мадам. Испуганное выражение исчезло с её лица, сменившись победной улыбкой.

– Думаю, всё прошло очень хорошо, мисс, – сказала она, поворачивая ключ в дверях, так чтобы никто не мог войти.

Мадам хрипло рассмеялась и прижала Максимилиана к себе.

– Мы проникли сюда! – её голос прервался. – Как же мы повеселимся теперь!

Актриса опустила кота на большое кресло в углу комнаты и начала распаковывать свои вещи. Максимилиан решил, что всё это очень странно. Обычно, когда какая-нибудь звезда приезжала в театр, она отдыхала, полулёжа на бархатной кушетке у окна, или отправлялась прямиком в роскошные апартаменты, забронированные для самых важных гостей театра, пока её служанка раскладывала всё по местам в гримёрке и выполняла всяческие поручения. Максимилиан никогда не видел, чтобы знаменитости возились с собственным багажом.

Сейчас же мадам носилась по комнате, открывая сундук за сундуком и в восторге ахая над их содержимым, как будто она раньше никогда его не видела.

Из чемоданов появлялись платья таких необъятных размеров, что Максимилиан удивлялся, как они вообще туда поместились.

– Мы должны выглядеть лучше всех, правда? – Мадам погладила кота по голове и рассмеялась. – Если будешь себя хорошо вести, может, я и тебе куплю галстук-бабочку.

Максимилиан передёрнулся. Три месяца назад дочка одной из гастролирующих балерин решила, что было бы забавно нарядить его, и кот целых две недели прятался на мебельном складе в ужасе, что она его найдёт и будет украшать мамиными драгоценностями и боа из перьев, пока он не превратится в рождественскую ёлку.

– Ой, ты только посмотри на это! – восклицала мадам, доставая каждую новую вещь.

Максимилиан не понимал, с чего она так радуется. «Но вы же всё это видели. Это же ваши платья», – промяукал он, но певица продолжала доставать вещи и визжать, как будто видела обновки. После платьев настал черёд туфель, которые Жанетт аккуратно ставила возле трюмо. Потом, напрягшись, она извлекла из глубин одного чемодана таинственного вида деревянный ящичек и положила его на столик у окна.

– Хотите, я уберу его куда подальше? – спросила она у мадам.

– Нет, это только привлечёт лишнее внимание. Открой его. Если кто-то спросит, скажем, что это для вечеринок. В конце концов, нам скоро будет что отпраздновать.

Жанетт улыбнулась. Неприятная улыбка, подумал Максимилиан. Она не отражалась в глазах и не заставляла их блестеть, как у миссис Гарланд. Жанетт отомкнула защёлку и открыла ящичек, но со своего места на кресле кот не видел, что там внутри.

– Вот и всё, мисс, – сказала Жанетт. – Всё, что нам теперь надо, – это пару коктейлей.

Мадам рассмеялась. Потом, достав серебряный ключик из кошелька, вставила его в замочек фиолетового атласного футляра для драгоценностей и достала тёмно-зелёное нефритовое ожерелье, три диадемы и браслеты всех цветов – они переливались, как витражные окна. Наконец она извлекла бархатный свёрток, положила перед собой и развернула его. Там находилось ожерелье из чёрного и белого жемчуга, а в центре его красовался бриллиант, самый крупный из всех, которые Максимилиан когда-либо видел. Кот уставился на камень: тот имел огранку в виде семиконечной звезды, выглядел ошеломительно и, судя по тому, как мадам его разглядывала, явно был её любимым украшением.

– Всё здесь? – спросила Жанетт.

Мадам кивнула: