Фальсификации истории Великой Отечественной войны

Это, не считая проведенной на высоком уровне мобилизации, перевод промышленности на «военные рельсы» в предельно сжатые сроки, успех советской дипломатии (ленд-лиз), эвакуации предприятий, училищ и многие другие меры. Однако вермахт был объективно сильнее, вина ли в этом советского руководства — да, но, извините, германская армия (в особенности ее бронетанковые войска), как показала Польша, Франция, Бельгия, Балканы и т. д., и практически весь 1941 г., была лучшая в мире, и высадись американцы в 1941 г. в Нормандии, они также потерпели бы поражение. Другое дело, мы уже к концу 41-го смогли остановить продвижение врага и нанести ему крупное поражение, что до этого не смогла сделать ни одна держава (Битва за Англию не в счет, англичанам противостояли в основном люфтваффе, в целом силу армий продемонстрировали события до Дюнкерка).

С мнением «отшатнулись подданные» не согласился бы унтер-офицер 4-й роты танкового полка Генрих Гофман:

«23.6.1941 года. Первую ночь в России ночевали в танках, в готовности к выступлению. С утра также движение вперед. Сбоку и сзади, вдруг разгорелся яростный бой. Видимо Иваны пытаются прорваться из котла, который пытаемся мы им устроить. Также движемся еще в резерве. После 16 часов поступает команда, нашей роте вернуться назад, чтобы помочь нашим товарищам из пехоты, взять опорный пункт русских, которые яростно сражаются и не желают сдаваться. Прибыв на место, наш командир роты общался с пехотным командиром, которого мы будем поддерживать. Командир роты решает атаковать деревню, в которой засели русские, всей ротой. Сюда также подтянута артиллерия, которая первой начинает бой.

После яростной артподготовки, наша рота устремляется вперед, ведя огонь из орудий и пулеметов. Нас сопровождает пехота. Кажется, что впереди, никого в живых уже не осталось. Но дьявол. Русские открыли артогонь.

24.6.1941 года. С утра снова впереди яростная канонада. Мы пока на месте. В обед командир полка нашей роте приказывает вернуться опять назад, чтобы сломить сопротивление русского ДОТа, который не дает двигаться нашим войскам. Слава богу, что тащиться далеко не пришлось. Со слов пехоты, русские уже целые сутки ведут бой, мешая движению наших армейских и тыловых подразделений. Кажется, что русских в ДОТе не берет ни черт, ни дьявол. Чтобы больше не проливать кровь немецких солдат, командир роты решает подогнать два танка задним ходом к ДОТу и выкурить русских выхлопными газами. Танки подошли к амбразурам задним ходом. Мой танк не участвовал в операции. По танкам щелкали пули из ДОТа, но нам ущерба не причинили. Наши два танка полностью отработали горючее в амбразуры, но русские так и не вышли, чтобы сдаться. Огня больше ДОТ не вел. Для верности наши пехотинцы бросили несколько гранат и жгли огнеметом. Мы, посчитав, приказ выполненным, двинулись к себе в полк. Опять в резерве.

27.6.1941 года. Наш танк в ремонте. Два дня участвовали в жестоком сражении. Русские дерутся с яростью фанатиков. Нигде, ни во Франции, ни в Польше я не видел таких жарких сражений, как в России. Вчера погиб вместе со своим танком и всем экипажем наш командир батальона. Русские фанатики на своем танке врезались в его танк. Оба танка взлетели в воздух. Многие мои товарищи нашли могилу в русской земле.

29.6.1941 года. Мы вышли из ремонта. Снова в своем батальоне. Кажется, Иваны оправились от наших первых ударов. Сражения принимают все более ожесточенный характер.

Хотя мы и движемся вперед. Блуждающие, разрозненные колонны русских часто нападают на наши колонны и обозы. Их активность увеличивается с наступлением темноты. Отдыхаем всегда в напряжении, все время, ожидая нападения этих варваров.

1.7.1941 года. Движение вперед. Пока встречаем небольшие очаги сопротивления. Вечером остановились в русской деревне. Гражданского населения встречающих нас с радостью от большевистского засилья мы пока не видим»[177].

Позитивно встретили германские войска возможно в Западной Украине, Прибалтике, но никак не в остальных частях СССР.

Готтфрид Эверт, командир роты пехотного полка вермахта:

«На Юре пришлось штурмовать бетонный бункер укрепрайона. ДОТы еще не были готовы, не закамуфлированы, но уже были заняты войсками. Переправа через реку и штурм были непростыми, и у нас были очень чувствительные потери. Русские солдаты, как и ожидалось, сражались очень храбро и были очень устойчивые в обороне.

Надо сказать, что на севере русские силы окружить не удалось. Русские отступали в порядке и по приказу. Они взорвали все мосты.

После 22 июня полностью укомплектованными мы больше никогда не были. К осени потери составили две трети от общей численности»[178].

Вот так получается две трети численности «от бегущего, не желающего сражаться советского солдата».

Зигфрид Эрт, офицер горнострелкового полка, воевавшего на севере: