Фамильная реликвия

– В разные периоды времени у меня было одновременно максимально три десятка ведьм – при всём своём желании большее количество я бы не смог потянуть, ведь вместе с ведьмовским кольцом я отдавал им часть своей силы. Чем больше ведьм – тем слабее я. К счастью, в этом мире, лишённом магии, мало кто просил себе магическую силу. Большинство интересовалось властью, деньгами и знаниями. – Во взгляде демона на мгновение промелькнула грусть. – Рада была одной из немногих, кого материальные блага мало волновали. Она была жадной до знаний и мечтала о чудесах. И я дал ей то, чего она так хотела.

Было в его голосе и выражении лица нечто такое, что заставило моё сердце болезненно сжаться.

– Она тебе нравилась? – несмотря на вопросительную интонацию, в ответе я не особо нуждалась, так как была уверена в том, что он мне известен.

– Нравилась, – не стал отрицать Леонард. – Когда-то она была воплощением того, что я желал видеть в своей ведьме: сообразительная, жаждущая знаний и моего общества. Однако, как часто бывает с людьми, сила и власть – а знания это и есть власть, уж поверь моему тысячелетнему опыту, – развращают. Кажется, человек и так имеет много, но ему всё равно хочется ещё, и ещё, и ещё. Рада пала жертвой своего тщеславия. Ей было недостаточно той силы, которую она имела. Ей захотелось, чтобы эта сила перешла по наследству её дочери, а затем внучке, правнучке и так далее.

– Это плохо? – я старательно пыталась понять логику демона. – Каждая мать желает для своего ребёнка только самое лучшее. Как я понимаю, Рада была простой крестьянкой, и единственное, что могла дать своим детям – это ведьмовское кольцо и Книгу Теней – то бишь силу и знания.

– Эта сила ей никогда не принадлежала, – в голосе Леонарда отчётливо проступил арктический холод. – Я не имею ничего против желания позаботиться о своей семье. Как ты верно подметила, естественно для родителей делать всё ради блага своих детей. Только вот ключевое слово здесь «делать». Одно дело, если бы Рада рассказала о существовании демонов и о возможности заключения с ними сделки. Но совсем другое, пытаться привязать меня к своему роду нерасторжимыми узами сделки, превращая фактически в раба своей семьи.

– Разве тебе это было невыгодно? – искренне удивилась я. – Ты получал неистощимый поток душ.

– И на кой чёрт они мне нужны? – добавив в голос ядовитых ноток, уточнил Леонард. – Что, по-твоему, мы, демоны, делаем с душами?

– Не знаю. Питаетесь ими?

Леонард коротко и совершенно невесело рассмеялся от подобного предположения.

– Чушь, – отсмеявшись, непреклонно заявил он. – Ни одному демону – ни низшему, ни высшему, – человеческие души и даром не сдались. В процессе заполучения души важен сам процесс, а не конечный результат. В конце концов, попадёт душа в Рай или в Ад, мне нет никакой разницы, я не имею никаких бонусов или привилегий от того, что душа, с которой у меня заключен контракт, попала в Ад.

– Важно участие, а не победа, – понимающе пробормотала я. – Серафима сказала мне, что не все души после заключения контракта с демоном попадают в Ад.

– Это так, – подтвердил Леонард. – Сам контракт, в сущности, ничего не значит. А вот то, как человек прожил свою жизнь, имея в союзниках демона – очень даже.

Это имело смысл. Судя по тому, что я уже видела, демоны – ребята весьма сильные, если не сказать всесильные. Имея подобного союзника, наверняка очень трудно держать себя в строгих рамках морали и закона.

– Почему Рада стала низшим демоном? – задала я один из самых животрепещущих вопросов, старательно пытаясь не думать о том, почему меня так сильно волнует именно это. – Если она прожила неправедную жизнь, то после смерти должна была попасть в Ад. Почему же она осталась на земле?

– Я так захотел, – ответ Леонарда прозвучал как нечто само собой разумеющееся, а я ощутила болезненный укол ревности. Получается, Леонард был настолько привязан к этой женщине, что предпочёл превратить её в монстра, нежели отпустить?

– Ясно, – я судорожно сжала пальцы и попыталась придать лицу непроницаемое выражение, чтобы демон не смог догадаться об обуревающих меня чувствах. Однако судя по самодовольной улыбке Леонарда, я потерпела полное фиаско.

– Я сохранил ей жизнь отнюдь не из-за большой и чистой любви, как ты наверняка себе нафантазировала, – в глазах Леонарда плясали озорные огоньки. – Её пребывание в облике низшего демона – наказание, а не попытка продлить наше общение. За эти столетия я и не пересекался с ней до недавнего времени.

– И в чём же заключается это наказание?