Фамильные ценности

Перед племянником он извиняться не стал, да и выходил как-то тяжеловато, явно испытывая неприятные ощущения в области сердца. Нужно будет занести ему укрепляющего зелья. Сварю сразу после ужина, оно делается быстро, а майор подождёт своей очереди, тем более что он, кажется, существенно проштрафился.

— Что вы сделали инору Альтхаузу, лорд фон Штернберг? — возмущённо спросила я. — Вашему дяде нельзя волноваться. Что такого вы ему сказали?

— Да вы же сами всё слышали, инора Альдер, — огрызнулся майор. — Я просто хотел найти ту девушку.

— Которая вам привиделась, — намекнула я. — А пожилую леди вы зачем так тщательно описывали?

— Она близкого дяде возраста. Я посчитал, что куда вероятнее, что дядя опознает старшую родственницу, если уж младшую не припомнил. Орк знает что творится в этом доме, — выругался он и вдруг застыл, уставившись в точку куда-то за моей спиной.

Я даже обернулась посмотреть, не появилось ли там чего нового, но нет. Майор отмер, опять выругался, но уже совсем тихо и себе под нос, а потом неожиданно добавил: «Нехорошо получилось, надо бы перед дядюшкой извиниться» и с видом раскаявшегося грешника торопливо принялся доедать ужин.

В конце принесли пирог, который инор Альтхауз заказывал, но так и не дождался, поэтому я решила подать проштрафившемуся родственнику идею:

— Лорд фон Штернберг, вы можете лично отнести кусочек пирога дяде и извиниться. Ему будет приятно, что о нём вспомнили, хотя признаться, я не поняла, чем была вызвана столь бурная реакция с его стороны на простое описание пожилой леди.

— Понимаете, инора Альдер — вздохнул майор, — дело в том, что это описание очень подходит к безнадёжной дядюшкиной любви. Я её ни разу не видел, вот и не сообразил сразу.

— Оу, — только и смогла я из себя выдавить.

На меня сразу свалилось осознание того, что безнадёжная любовь инора Альтхауза — это не просто похожая инора, а моя бабушка. Признаться, она и сейчас была хороша, пусть и в другой манере, чем я. И ей в её шестьдесят до сих пор приходили брачные предложения от старых поклонников, на которые она всегда отвечала однозначно отказом. Не знаю, любила ли она так моего дедушку, что никого не хотела видеть на его месте, или тому была иная причина, но менять фамилию фон Кёстнер на любую другую, пусть даже тоже с приставкой фон, она категорически не желала.

— И получилось, что я совершенно случайно потоптался на дядюшкиных чувствах, — покаянно сказал майор. — Мне не следовало этого вам говорить, поэтому я надеюсь, что…

— Я ничего не слышала, — сразу решила я. — Совершенно ничего, поэтому ничего никому не расскажу.

Но у бабушки поинтересуюсь, что её связывает с Альтхаузом и почему она настолько сильно не хочет его видеть. И я даже не знаю, что кому не понравится больше: ей мои вопросы или мне её ответы. Кажется, моя родственница не просто темнит, а ведёт какую-то свою игру. Никогда не поверю, что настолько влюблённый в неё инор, как инор Альтхауз, просто взял и отказал в просьбе любимой женщине. В просьбе, выполнение которой ему ровным счётом ничего не стоило.

— Спасибо, — благодарно кивнул майор. Он отломил десертной вилочкой кусочек пирога, отправил его в рот, некоторое время молча жевал и неожиданно спросил: — Это же не вы сделали?

— Что? — испуганно уточнила я, опять почувствовав себя преступницей.

— Пирог, — пояснил он. — Прошлый был почти такой же, но не такой. Мне трудно объяснить, но отличия есть.

— Один и тот же рецепт у разных хозяек получается по-разному. Да, этот пирог готовила инора Эггер, но по точному моему рецепту. Возможно, ваш дядя и не заметит отличия.

— Возможно, — вздохнул майор. — Но было бы лучше, если бы приготовили вы. Ваш вкуснее, уж не знаю почему.

Дальше разговор у нас не заладился, и я, извинившись, вскоре тоже ушла из столовой, предупредив, что приготовлю и отнесу зелье инору Альтхаузу, а уже потом займусь своим основным пациентом.

Когда я пришла с горячим зельем в спальню инора Альтхауза, то обнаружила там обоих иноров. Дядя умиротворённо качал головой и доедал принесённый племянником пирог. Племянник же что-то рассказывал, наверняка стремясь исправить впечатление от своих слов за ужином. Всё же дядю он действительно любил и не хотел обидеть.

— Инора Альдер, как хорошо, что вы пришли, — жизнерадостно сказал инор Альтхауз, — я только что получил отчёт от целителя, курирующим Вальдемара в Гёрде. Он пишет, что теперь совершенно уверен: тонкие структуры не только перестали разрушаться, но и начали восстанавливаться. Простите, что вам не верил.

— К сожалению, не всё так просто, инор Альтхауз. — Я невольно вздохнула. — Проблема в том, что проклятие осталось и не рассеивается. Вашему племяннику нужна консультация хорошего специалиста по проклятиям.

— Но я уже консультировался, — недовольно сказал майор. — Ещё до того, как вы за меня взялись.