Фанатизм

            А Андрей тогда вообще отказался взвешивать и сравнивать. Он любил. Она была дочерью крупного чиновника – стала выравнивать его под свой уровень, и он стал выравниваться. Выбросил майки и бейсболки, вжился в строгий костюм, ушел из софт-компании в налоговую службу. Не сам, конечно, а тесть замолвил словечко. Жена была писательницей – тоже с подачи папика. Издала двенадцать детективных романов с подробными описаниями погоды, природы, характеров, мест убийства и ироническим подтекстом. Андрей читал, перечитывал и знал наизусть. Впрочем, содержание всех двенадцати томов можно пересказать кратко: я шла-шла-шла, пирожок нашла, села, поела и дальше пошла. Книги, как водится, пользовались популярностью – я часто встречала их на витринах книжных магазинов и в руках утомленных женщин в метро.

            Он безжалостно ломал свою личную жизнь и строил семейную, безличную. У них родился сын, которого назвали в честь ее отца Максимом. Вместе с женой он бывал в издательствах и на литературных встречах, посещал театры и галереи. На одной выставке и наткнулся на картину Горчакова, застыл, жена потащила дальше…

            Еще три раза в разные дни Андрей возвращался к картине. Хотя рисунок был не сложным. Сюр в духе Горчакова: море-небо-облака с перетеканием одного в другое, отражением одного в другом и полной цикличностью. Но синева манила…

Потом на одной встрече он увидел и самого Горчакова, но слова не мог выдавить и познакомиться не сумел. В это время сложенная по фрагментам семейная жизнь стала рушиться – жена влюбилась в другого и подала на развод, а никакой «своей», «личной» жизни у Андрея не было.

Разделение семейной жизни на две отдельные шло намного болезненнее: тесть уволил его с работы, выставил из квартиры и запретил видеться с сыном, чтобы не мешать контакту ребенка с новым отцом. Но хуже всего было то, что Андрей все еще любил жену.

            Это «все еще» длилось еще два года. Он звонил, пытался встретиться с сыном, конфликтовал с тестем, пока, наконец, окончательно не убедился в том, что она сука. Вся прошлая семейная жизнь враз заштриховалась черным, и осталось в ней одно-единственное светлое пятно – картина Горчакова о море, небе и облаках.

            Он нашел его на какой-то фотовыставке, где Горчаков поддерживал знакомых фотографов, подошел на шатающихся ногах, прошептал «купить» так, что Горчаков услышал «пить» и решил, что Андрею сделалось плохо от современного фотоискусства. Горчаков принес ему стакан воды, и тут оказалось, что Андрей хочет купить его картину.

 – Картину? «Синий мир»? Она у меня. Нет, не продал. И не продам. Просто так тебе подарю, парень!

            В тот же вечер поехали к Ивану, и он подарил Андрюхе картину.

– Легче? – спросил, поглядывая с усмешкой.

            Андрей молчал. Так наша команда пополнилась новым фаном.

            Постепенно Андрей вернулся к прежним настройкам – компьютерные программы, одинокая жизнь, редкие свидания с сыном. Но был уверен, что только синяя сюрреалистическая картина вытащила его из черной дыры.

            Приколы с масками после этой ночи уже не казались мне смешными, поэтому, когда позвонил Андрей и сказал: «Представь, только что видел чувака в маске кролика! Обычная новогодняя маска с ушами! Я угорел. Кому эпидемия, а кому Новый год!», я только сдержанно поинтересовалась:

– А ты как себя чувствуешь?

– Да, так. Никак. Кстати, Ася предлагала вместе с ее другом в клуб. Поехали с нами.

– А клубы не на карантине?

– Там таблетки выдают – против гриппа.

– Ее друг и выдает, – поняла я.

            Вечером встретились в «Проспекте». Опять шла речь о маски-шоу.

– Я бы не удивился, если бы маска свиньи была. Свиной грипп – свиные маски. Но кролика! – смеялся Андрей.

            Ася была в дутой куртке, ее парень – тоже в чем-то необъятном, верхнюю одежду никто не снимал.

– Так что? Зависнем тут? Или еще куда-то? – спросила я.

– Иван подойти обещал.

– Я, в общем, ненадолго, – предупредила я. – А что вы такие загадочные?

            Парень Аси Артем протянул и мне сигарету.

– Аааа, ясно.

            Загадочные существа в дутых куртках уже дунули. В космосе мы скафандры не снимаем.

            Земное притяжение исчезло, и голова наполнилась шуршащими гирляндами.

– А маска с пятаком была? – спросила я. – Я тоже такую хочу. На работу надену!

            Все смеялись.

– Они с Илоной вроде того… расстаются.

– То расстаются, то не расстаются.

            Горчаков пришел со Стасом. Огромный Стас успел задеть плечом официантку с подносом. Пролилось кофе.

– Я думал, ты с ней танцуешь. Только вошел – и с ходу в пляс! – ржал Андрей.

– О, вы уже в отлете. По поводу? Артемка к нам пришел?

            Артем и им предложил по трубке мира.

– Я не буду, – отказался Иван. – Меня рвет потом с утра. Не знаю, почему так. Не хочу.

– Тогда мне две. Меня ни хрена не берут эти штуки, – Стас закурил. – Денег тебе дать, Артемка?

– За всех дай, – предложила Ася.

            Стас расплатился. Я докурила – мираж майора Бусыгина растаял совершенно.

            И что-то еще было приятное… Что-то еще… Вот дырявая голова…