Фантасмагория душ. Рассказы и стихи

Нет, не хочется туда. Хочется сюда и ещё подальше и поглубже. Окунуться с головой в миниатюрный мир уюта и спокойствия – туда, где в человеке скрывается человеческое. Где формулы не работают и в их замысловатых конструкциях может разобраться только Всевышний и то, наверное, с трудом. В этом мире деревянные разукрашенные домики кажутся притихшими и такими родными.

«Тс-с… Не шумите. Вы слышите, как скрипят половицы? Это к окну бодрой походкой подходит бабушка».

Она подвигает стул и садится рядом с окном. Возле него лучше видно. Берёт иголку с ниткой и начинает штопать маленькую дырочку на рубашке. Зачем пускать на тряпки почти новую вещь? Подумаешь, ну, зацепился ребёнок за гвоздь, починим, будет практически незаметно.

Через открытое окно дует приятный тёплый ветерок. Зелёные островки во дворе неспешно колышутся, приветствуя бегущую речку, которая выписывает игривые повороты. Журчит вода. Где-то вдалеке слышна мелодия. Она напоминает нам о далёком детстве.

«Не шумите, ещё тише-тише. Не нужно слов, давайте просто помолчим…»

И мы умолкаем, задумываемся, уходим в себя, погружаясь в иное измерение, где время и координаты не являются однозначными критериями нашего нахождения в мироздании.

– Пора ужинать, – раздаётся ласковый голос бабушки. Она зовёт меня домой.

А как не хочется отрываться от футбола! Мяч, ударяясь о землю, подпрыгивает выше моей головы. Он тоже не хочет прерывать игру. Повиснув в воздухе, кожаный шар на миг замирает, будто бы превратившись во второе солнце.

Я ловлю момент и нажимаю стоп-кадр. Всё, снято. Теперь память ни за что не потеряет снимок, краски на котором поблекнут с годами, но ощущение счастья, испытываемого в те секунды, останется со мной навсегда.

«Бац!» – звонко опустился мячик, а это значит, время опять побежало, набирая ход. Я захожу домой.

– Помой руки и за стол, – строго говорит бабушка. Но в её голосе абсолютно не чувствуется властности и сердитости. Так она разговаривает всегда. К ней надо просто привыкнуть.

Сегодня у нас на обед пельменный суп с пирожками. Папа сейчас на работе, поэтому я сажусь на его место.

– Бабушка, а можно мне деревянную ложку? Хочется попробовать, как ели в старину…

– Хорошо, внучек, возьми, – отвечает она.

На столе появляется ложка с чёрной блестящей ручкой, разукрашенная красно-синими цветами. С её помощью пельмешки, скользнув по тарелке, прямиком попадают в деревянную люльку, а затем исчезают в моем желудке. Аппетит после игры зверский. Через несколько минут я съедаю всё. Насытившись, я развернулся, продолжив разговор:

– Бабушка, а ты действительно живьём видела Крупскую, жену Ленина?

– Да, внучек, я была на первом слёте пионеров в Москве, и там была Надежда Константинова.

За столом появляются красные галстуки, звонкие барабаны, детишки с горящими глазами, с поднятыми перед собой и согнутыми в локте правыми руками.

– Салют тебе, человек из будущего, передаём тебе пламенный пионерский привет, – обращаются они ко мне оттуда, из начала девятнадцатого века.

«Там-тарарам, там-тарарам», – под барабанную дробь проходит строем молодая поросль, опьянённая идеей строительства коммунизма. Прямо по нашему обеденному столу, едва не цепляя пустую тарелку. Они направляются туда, в тридцать седьмой год и ещё дальше, в сорок первый и сорок пятый, в день Великой Победы. Ряды пионеров существенно поредеют, но «там-тарарам, там-тарарам» в их сердцах останется навсегда. Так говорит моя бабушка, живой пример из того времени, а я ей верю… Верил…

Бог создал Землю за семь дней. И я точно знаю, о чём он думал, когда творил им же самим нафантазированное межгалактическое чудо. Всевышний представлял именно такие минуты, когда бабушка и внучек, сидя за столом, ведут неспешную беседу. Черпая разноцветной деревянной ложкой прошлое, два родных человека будут считать, что будущее нисколечко не изменится. Оно останется таким же тёплым и уютным. А может быть, так оно и есть, только мы об этом почему-то не догадываемся.

Чернота, подкравшись незаметно…

Чернота, подкравшись незаметно
И поначалу всех вокруг пленя,
Заявляла так авторитетно:
«Нет ничего вокруг белей меня».

А толпа как мантры принимала

Водопады правильных, по сути, слов
И с прилавка всё за миг сметала,
Смерть как радуя искусных продавцов.

Мясники в пылу рубили мясо,

Отгоняя рой вопросов: «Для чего?»
Вся забрызганная кровью ряса
Не смущала абсолютно никого.

Но лишь скрипнули у рая ворота,

Спесь с плутовки разом вся сошла.
Как не пыжилась простая Чернота,
Стать белее так и не смогла.

Правда