Фантасмагория душ. Рассказы и стихи

– Петя, а кем ты станешь, когда закончишь школу? – спрашивал у друга белобрысый Игорь, беря в руки очередной хрустящий кусочек.

Пётр посерьёзнел. Сдвинув брови домиком, он посмотрел в голубое небо, будто там был написан ответ на этот вопрос. Безоблачное пространство счастливым куполом с отцовской нежностью укрывало ребят, создавая атмосферу значимости разговора.

– В Москву подамся, в университет, – отвечал не в меру взрослый с виду пацан.

В Петином мозгу однажды увиденное по телевизору здание МГУ на Ленинских горах ассоциировалось с направлением, по которому должен идти уважающий себя молодой человек, тянущийся к знаниям.

– Нет, учёба – это не про меня, – со смекалистой искоркой в глазах рассуждал Игорёк, – я в бизнес метнусь. У кого деньги, тот и на коне! – продолжал мечтать подросток, взбалтывая напиток и пытаясь выпустить из него наружу сотни неспокойных пузырьков, – фирму открою и буду торговать оптом вот такими же чипсами.

Пакетик в руках Игорька вдруг превратился в символ будущей безбедной жизни. Он поднял его кверху, словно флаг всех предпринимателей. Импровизированный штандарт был рассмотрен со всех сторон, начиная с полосочек штрихкода и заканчивая громким названием: «Хрустяшки со сметаной».

– Заработаю кучу денег, построю большой дом, куплю джип…, – задумчиво произнёс кандидат в местные олигархи, мысленно отдаляясь от друзей.

Упаковка чипсов, переливаясь под солнечными лучами, манила своим сверкающим образом, соблазняя ещё не окрепшую мальчишескую душу. Игорь, видимо, хотел бы и дальше продолжить перечислять блага, которые сулило общество потребления. Но белобрысая фантазия иссякла, закончившись на автомашине.

– А я с мамкой-папкой останусь, буду им по хозяйству помогать, – вклинился в разговор третий друг – Санёк. Он был ниже всех ростом, коренастый и почему-то всегда пребывающий в хорошем настроении. В этот момент звёзды, которые из-за дневного времени не были видны на небосводе, чуть успокоились. Третий решил всё же оставить их в целости. «Пусть другие хватают, я как-нибудь без них обойдусь», – думал про себя Саня.

– Ты что, всегда будешь прятаться за родительской спиной? – удивлённо спросил Игорь у парнишки. Ему было не понять отсутствие амбиций у друга. Тот лишь улыбнулся и пожал плечами, не желая отвечать на вопросы, на которые он, по-видимому, не знал ответа.

Разговор троицы мог продолжаться ещё долго, но на небо, откуда ни возьмись, набежали тучи, похожие с виду на животастых ГИБДДешников, перегораживающих дорогу. Полил мелкий моросящий дождь.

– Тук-тук-тук, тук-тук-тук, – чеканили морзянку сущности из будущего. Капли падали на головы ребят, прогоняя мечтателей по домам в деревне, затерявшейся где-то на российских просторах.

– Тук-тук-тук, тук-тук-тук, – и вот уже нет никого на сером бревне с облезлой корой.

– Э-хе-хе, – послышался вздох из-за забора. Грубый, словно потрескавшийся от времени голос поднимался из-за деревянного частокола и таял, исчезая в водяных хрусталиках – слезах Бога, плачущего над прозаичностью жизни.

А за границей видимого мира, у себя в огороде на пеньке, сидел тот самый шестидесятилетний фельдшер Василий Петрович Спиридонов. Он слышал разговор троих молодых людей и думал о собственной судьбе. Рядом, на неказистом столике, сколоченном из досок, стоял стопарик самогона и лежал сочный солёный огурец. Капельки дождя изредка попадали в рюмку и понижали градус жгучего напитка. Но находящийся на пороге пенсии работник медицинского фронта не замечал смешивания жидкостей. Мужчина смотрел то ли на большой куст белой сирени, распустившейся перед самым Днём России – непонятным для него праздником, то ли глубоко в себя – в поисках перекрёстка, на котором он свернул куда-то в сторону от своих мальчишеских мечтаний.

Сирень напоминала ему полную женщину Стасю – бухгалтера из местного сельсовета, почему-то деловито крутившую ручку арифмометра – давно забытой механической настольной машины для вычислений. Вращая ручку то по часовой стрелке, то против неё, мадам производила статистический расчёт: каков процент вероятности стать Ломоносовым или Рокфеллером у тех пацанов, сидевших на бревне, и вообще, у всех, кто сейчас хоть одним глазком пытается заглянуть в своё будущее. Арифмометр, пыхтя и скрипя своими шестерёнками, упорно показывал одни нули…

Где-то после сотой попытки умножения и деления Василий Петрович вздохнул ещё раз:

– Э-хе-хе, – и стопочка была опрокинута.

Дождь заканчивался. Солнце выглядывало из-за туч, радостно подмигивая фельдшеру. Жизнь, секунду назад казавшаяся никчёмной, наливалась новыми яркими красками. Впереди было целое лето. Лето, которое дядя Вася должен был прожить с уверенностью, что он никогда не разлучится со своей мечтой… А после лета? А после лета – как повезёт…

Я верую, во что я сам не верю…