Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника

— Вот пусть твой спецназовец их и ест, — сплюнул Илья Константинович. — Выберемся, дай мне адрес — я ему кастрюлю таких наловлю и отправлю. А сам лучше с голоду подохну.

Новая экспедиция по мелководью принесла положительные результаты — робинзонам удалось насобирать десятка полтора крабов и с десяток ракушек, напоминающих рапаны. Крабы были мелкие — на один зуб, а ракушкам Русской обрадовался.

— Мы из них на Черном море шашлыки жарили, — сказал он. — Бросишь в соленую кипящую воду, они сами из раковины вылазят. Задок ножиком отрежешь и — на шампур. Жестковато, но вкусно.

Может, черноморские рапаны для шашлыка и подходили, но местный сорт на вкус оказался гадостным и по жесткости мало уступал полимерной подошве от зимних ботинок.

Жора мрачно жевал белое мясо, глядя, как медленно краснеют в сине-розовом пепле костра хитиновые панцири крабов. Из кустов за ними с мрачной завистью наблюдал паук.

— Вкусная рыба — треска, — ни с того ни с сего заявил Жора. — Пусть суховата немного, но если ты знаешь, как ее правильно готовить! — он причмокнул. — К жареной треске хорошо картофель-фри идет и пиво «Балтийское» шестой номер.

— С пивом любая рыба хорошо идет, — согласился Русской. — Мне копченого омуля с Байкала привозили. Так я тебе скажу, Жора, лучшего под пиво и не придумаешь.

Над островом сгущались сумерки, высветились на небосклоне яркие южные звезды. У горизонта повисла большая желтая луна, которая насмешливо посматривала на островитян, словно вопрошая — чего вы здесь делаете, господа хорошие, все ли в порядке с вашим разумом?

— На головку сыра она похожа, — сказал Жора, жадно поглядывая вверх. — Я раз на спор полкруга умял. Месяц потом сырного запаха не мог терпеть. Ну что, крабы наши спеклись?

Крабов было мало, а мяса на них оказалось еще меньше. Так — пососать на раз.

Островитяне лежали на подстилке из опавших пальмовых листьях. Педантичный Жора хорошо промыл листья в морской воде.

— Кто знает, какая сволочь на них живет! — деловито сказал он.

Спалось хорошо. И тому и другому снился один и тот же сон: на костре жарилось мясо. Большие куски. Оно скворчало, истекало соком, обретало коричневую корочку, оно испускало аромат, от которого хотелось проснуться.

Жора проснулся первым.

На берегу слышались странные шаркающие звуки, словно там бродил отряд слепцов, на ощупь отыскивая дорогу.

— Константиныч! — потряс Жора плечо товарища. — Константиныч, проснись!

— Крабы, — едва продрав глаза, уверенно определил Русской. — Они, подлые, всегда по ночам на берег вылезают. Пошли, Жора, торопиться надо, чтобы запастись на завтра.

Вы когда-нибудь пробовали ловить крабов при горящем пальмовом листе? И не пробуйте. Одной рукой надо хватать колючее нахальное существо, которое норовит тебя больно ущипнуть, другой — держать этот самый пальмовый лист и смотреть надо обязательно на огонь, чтобы не обжечь себе пальцы. Вскоре у тебя перед глазами начинают мелькать огненные круги, а через некоторое время ты обнаруживаешь, что пальцы твои изрезаны и все-таки обожжены, а крабы разбежались.

— Прямо хоть молись, чтобы манна с неба просыпалась, — затосковал Жора.

— Думаешь, поможет? — Илья Константинович с тоской смотрел на заросли у родника. Оттуда на них с Жорой глядело сразу восемь глаз. Маленьких и злых.

— Моисею ведь помогло, — сказал Жора.

— Так он верил, — Илья Константинович лег на шуршащие пальмовые листы и посмотрел вверх. Смешливая луна ныряла в пену облаков. Звезд почти не было видно. С беспокойными тоскливыми мыслями Илья Константинович засыпал долго, но все-таки уснул.

Вполне вероятно, что ночью Жора молился долго и истово — утром пошел дождь. Дождь пошел не простой, вместе с дождем с небес падали мелкие серебристые рыбешки, похожие на речных уклеек, только зубастых.

— Живем! Константиныч! — Жора не терял времени зря, он собирал рыбешек и сносил их к месту ночлега. — Нажарим, наварим, насушим, в конце концов. У меня такое в начале девяностых было, вышел из дома, а весь участок в рыбе, представляешь? Все шесть соток! Вобла сушеная оказалась! Ты прикинь, где Мурманск и где вобла водится. С полтонны набрал, полгода пиво с воблой пили.

— Что, такой же дождик пролил? — покачал головой Русской. — С вяленой рыбой?

— Да нет, — Жора любовно оглядел груду рыбок. — Потом оказалось, что грузовой самолет над нашими дачами катастрофу потерпел. А мешки в воздухе порвались. Но все равно приятно было.

Утро было восхитительным.

— Нам бы козу завести, — мечтательно сказал Жора, скрестив руки на животе. — Говорят, козье молоко полезное, оно даже от некоторых форм рака помогает.

— Нам бы отсюда выбраться, — уныло отозвался Илья Константинович. — Сижу здесь мишенью в тире.

— Я все-таки кокос попробую вскрыть, — Жора поднялся. От груды кокосовых орехов послышалась его виртуозная брань.

— Ты чего? — лениво спросил Русской.

— Да орехи пустые, — Жора вернулся к постели с волосатым коричневым орехом. — Один только вроде полный.

Он потряс орех у уха.