Фантастическая проза. Том 3. Поезд в один конец

Противники бесов, эти самые астрангрелы, воздействовали на человеческую психику, заставляя людей неадекватно реагировать на те или иные ситуации. Одним из приемов воздействия на людей было многократное усиление «эффекта толпы». Сами знаете, человек в принципе ведет себя нормально, добровольно соблюдая принципы общественного общежития. Но вот стоит собраться группе людей, превратиться в неуправляемую и нерассуждающую толпу, как картина резко меняется и человек становится способен на дикие и безрассудные поступки, которых никогда бы не допустил, если бы не оказался в толпе. Толпа, если можно так выразиться, совершенно новый вариант психологического существования человека, это новый организм, поведение которого выходит за рамки установленной нравственности и морали, и нацелено, прежде всего, на разрушение. Астрангрелы это качество развивали, и в результате человеческое общество должно было само себя похоронить, если бы не вмешательство доблестных боевых бесов. Между прочим главный бес упомянул, что эксперименты такого рода астрангрелы в нашем измерении вели давно, мол, этим вызваны европейские и русские революции, да и образование агрессивной Германии.

В заключение он призвал всех соблюдать спокойствие. Довериться его народу, который имеет опыт борьбы с астрангрелами, а обо всех появлениях медуз и зародышей немедленно сообщать в ближайшие подразделения бесов или в органы территориального управления. Сразу стало ясно, что наши начальнички у бесов на содержании.

Вся эта история мне абсолютно не нравилась, был у нее привкус вранья, только в чем оно заключалось, я никак не мог понять. Для этого надо больше знать о происходящем, но откуда знаниям взяться, если мы из квартиры почти не вылезали.

Но что бы там ни говорили по телевизору, для нас с Элкой это ничего не меняло. Мы были изгоями, вынужденными отсиживаться в глубоком подполье, как бы это ни раздражало. Возможность для отдыха у нас была, однако от этого отдыха нервы расшатывались еще больше.

Через неделю жизни, полной безделья и праздности, я начал с ума сходить.

Нет, зря психологи говорят, что ежели человеку дать все, то он обязательно безделью предаваться станет. Хотел бы я посмотреть на дурака, высказавшего такую умную мысль. Всего в доме хватало, и развлечений достаточно, и еды вдоволь — Мария Никитична мне на блошином рынке передала деньги из найденного ей тайника. Придя домой, я убедился, что старушка была относительно честна — взяла ровно двадцать пять процентов, как бы ей магистрат отстегнул за обнаружение клада. А оставшегося вполне хватало, как пишут в старинных романах, для трат и увеселений.

— Задурил ты голову старухе, — сердито сказала при встрече соседка. — Того и гляди, посадят в камеру тараканов кормить. Что ж ты натворил, Адька, если про тебя каждый день в криминальных новостях говорят? Портрет вывесили… Надо же, парик нацепил, думал, я тебя не узнаю? Да я тебя еще от самого входа приметила. Уж больно новый он у тебя, волос таким не смотрится. Ты его промой хорошенько, расчеши и на солнце как следует просуши. Волос на солнце выгорает немного, тон меняет, тогда и получается самое то. А то ведь смотришься, как новенькая рейхсхерка среди старых банкнот.

Парик пылился на подоконнике.

А мы с Элкой сидели и на тахте и играли в подкидного дурака. Счет был достойный — я проигрывал с минимальным разрывом, тоскливо размышляя при этом, что делать дальше. Идти в народные мстители было глупо, я к такой жизни не привык, да и гауляйтерство наше на Родину с большой буквы не тянет, чтобы драться за него, не жалея живота своего. В Европах мне тоже нечего делать было, да, честно говоря, и побаивался я забугорья. Там деловым людям палец в рот не клади — отхватят вместе с рукой. Поэтому продать там светоруб проблематично, всегда найдется тот, кто захочет и светоруб поиметь, и не платить за него ни пфеннига. Пристукнут меня там в какой-нибудь заштатной гостинице и похороны поручат муниципальщикам, как это всегда бывает с безродными. За деньгами мне соваться сейчас не стоило, на счета мои наверняка уже наложили арест, а без денег ты в нашем безжалостном мире обыкновенная букашка, червячок, которого может склевать каждый более сильный. Но и в нашем захолустье сидеть тоже не стоило. Рано или поздно, но привыкнешь к грозящей опасности, перестаешь ходить вперед спиной, а когда окончательно теряешь осторожность, тогда-то все неприятное и случается. Уезжать нам надо было из полного опасностей города, хотя бы куда-нибудь в село. Впрочем, и этот вариант не обнадеживал. Где легче спрятаться листу? В лесу. А человеку? А человеку легче затеряться среди людей. А в деревне каждый человек, особенно приезжий, на виду. Звякнут в фельдполицию, и ты уже на крючке. С нынешними возможностями да при хорошей связи легко выяснить, кто именно на твоей территории появился. По сути дела, и этот незамысловатый вариант ничего доброго не сулил. Было отчего загрустить.

— Надоело! — я бросил карты и подошел к окну.