Фантастическая проза. Том 3. Поезд в один конец

Сказать сказал, но несколько дней спустя, когда он находился в центре города, ноги сами повернули к магазину «Детский мир». От детского гвалта он едва не оглох, от красочного изобилия игрушек рябило в глазах. Какой-то толстый розовощекий отрок упрямо тянул мать к витрине с планетолетами и инопланетянами, в то время как она явно решила приобрести ему модель многотонного самосвала «Миномато». Рыжая веснушчатая девочка дергала родительницу за подол и на одной ноте тянула: «Хочу эту!», указывая на спортивно подтянутую Брусинеллу, а матери — это было видно по глазам и возбужденному виду — больше нравилась толстоногая и толсторукая кукла Маша, которая могла говорить слово «мама», ходить на горшок и пить молоко из специальной бутылочки, которая висела у куклы на шее. Бойкий вертлявый мальчишка с разбойными глазами требовал у матери действующую модель октопуса в одну сороковую натуральной величины. «Я буду с ним в бассейне играть!» — доказывал он. Матери октопус не нравился. Он ей казался страшным и потому опасным для ребенка.

— Ну зачем тебе этот резиновый осьминог? — удивленно повторяла она.

— Вам для девочки или для мальчика? — поинтересовалась миловидная худенькая продавщица. — Я могу показать новинки. Есть модель техноморфа на литиевом аккумуляторе, ее можно подзаряжать через обычную розетку…

— Мне для девочки, — с мстительной радостью сказал Званцев и выбрал китайскую куклу по имени Мэй До, в комплекте с которой продавалась почти настоящая коляска, наборы подгузников, распашонки и бутылочки с наполнителями для замены электролита в батареях. Кукла разговаривала на китайском языке, лезла обниматься и все время требовала взять ее на руки.

К его удивлению, Митрошка принял подарок с восторгом.

— Ух ты! — завопил он. — Вот это да! Званцев, а можно я с ней на улице погуляю?

«Как это я сразу не догадался, — подумал Званцев. — У него ведь не определены признаки принадлежности к определенному полу. Он не отождествляет себя ни с одним полом. И к игрушке он относится именно так, как предписывают педагогические книги. Раз подарено, надо принимать с восторгом, чтобы не огорчать дарителя».

Вернувшись с улицы, Митрошка протер колеса коляски, аккуратно уложил куклу спать, нажав на кнопку с левой стороны шеи. Кукла сразу не заснула, некоторое время капризничала, требовала взять ее на руки и походить по комнате, потом обмякла на манипуляторах робота и спокойно улеглась в коляску.

— Нравится? — поинтересовался Званцев.

Митрошка слепо глянул на него.

— Знаешь, Званцев, я себе это представлял несколько иначе, — сказал он. — Теперь я понимаю, почему люди, воспитывающие детей, всегда так озабочены. Званцев, она уже две пеленки испортила! Их можно в ионочистку положить?

Вернувшись, тревожно посмотрел на Званцева зелеными глазами.

— Если ты настаиваешь, — сказал он, — я, конечно, буду о ней заботиться. Наверное, ты прав, это воспитывает в разумном существе чувство ответственности за свои поступки. Но тебе не кажется, что это будет меня отвлекать от других более важных задач?

— Кукушка! — со злорадством сказал Званцев. — Первые трудности, а ты уже манипуляторы опустил! Подумаешь, пару пеленок кукла испортила! Не знаешь ты, Митрошка, как это в действительности выглядит!

Кукла в коляске, повинуясь программе, проснулась и завопила. Робот взял ее на руки и принялся расхаживать по комнате.

— Ты ей колыбельную спой, — посоветовал Званцев. — Желательно на китайском языке.

— Я китайского не знаю, — пробурчал Митрошка и сунул кукле в рот бутылочку с наполнителем. По голубоватому пластику его грудной панели побежала влажная струйка.

— Ну вот, опять, — уныло сказал Митрошка.

— Ты же хотел познакомиться с проблемами материнства, — напомнил Званцев. — Привыкай, это как раз именно они и есть.

Мэй До замолчала, и Митрошка с видимым облегчением уложил ее в коляску.

— А пеленки поменять? — напомнил Званцев.

— Знаешь, Званцев, — с видимым смущением сказал робот, — я, наверное, еще не готов. Давай сделаем так, ты коляску заберешь, а я доктора Спока из памяти сотру. Я лучше работы Обручева и Ферсмана еще раз почитаю. Идет?

С того памятного вечера прошло несколько дней.

Однажды Званцев сидел в кресле, пил сок и просматривал новости по «Инкомньюс». Робот Митрошка листал старый потрепанный учебник, взятый в библиотеке. В Сети этого текста не было. Митрошка обожал выкапывать тексты, которых не было в Сети.

— Слушай, Митрошка. — тихо поинтересовался человек, — а почему ко мне Дом не пристает, почему он подарков не требует?

— А он сам себе его сделал, — сказал Митрошка так же тихо. — Хочешь посмотреть? Только ты меня не выдавай, ладно?

На экране за столом сидел небольшой человекообразный робот и поглощал содержимое тарелок, стоящих перед ним. Определенно робот походил на Званцева, если только не был его копией. Дом выставлял перед роботом все новые и новые тарелки. На одной была соевая каша, Званцев ее терпеть не мог, на другой лежали нелюбимые им сырники, на третьей…