Фантастическая проза. Том 3. Поезд в один конец

— Митрошка, — спросил Званцев. — А почему он робота кормит тем, что я терпеть не могу. И ведь нарочно сделал его на меня похожим!

— Званцев, это вопрос, — отозвался Митрошка. — Ты понимаешь, всю педагогику из своей памяти я еще тогда стер. А ответить без нее… Видишь ли, проблема отцов и детей считается вечной. Лично я думаю, что таким образом Дом борется со своими комплексами.

Картежник

Однажды вечером, вернувшись в Дом с улицы, робот Митрошка объявил с порога:

— Нет, Званцев, я просто не понимаю, почему вы, люди, так кичитесь своим умственным превосходством! Нет его, нет!

— Так, — хладнокровно сказал Званцев, отрываясь от расчетов. — Что на этот раз?

— Вышел я на двор, — сказал Митрошка. — Смотрю, народ сидит. В карты играют.

— До пенсионеров добрался, — мрачно сказал Дом. — Сидели люди, никого не трогали, нате вам, белокурая бестия с комплексом машинного превосходства. Званцев, он пенсионеров в карты обыграл!

— Обыграл, — гордо сказал Митрошка. — Званцев, ты скажи, ну разве может считаться разумным существо, которое не способно рассчитать возможные комбинации из тридцати шести карт и их последовательность, особенно если часть карт откладывается по мере игры в архивный файл и в дальнейшей стратегии не используется?

— Не в картах счастье, — сказал Званцев.

— Какое там счастье, — возразил Митрошка. — Голимый расчет. Подсел я к ним, за жизнь разговорились. Они меня сами спровоцировали.

— И что? — с видимым интересом сказал Званцев.

— Дураки, — сказал робот. — Причем дураки заслуженные. Я им пары вплоть до тузов повесил.

— Сразу?

— Я правила выучил, — Митрошка расположился на полу, придав нижней части вид удобного кресла. — С шохи начал, а дальше оно так и пошло. Ты бы на них посмотрел, Званцев, эти так называемые разумные существа готовы были землю грызть, чтобы глупого робота обыграть. Только у них ничего не получилось, торжество машинной логики было просто неоспоримо. Теперь я окончательно убежден, что эволюция породила людей для одной-единственной задачи — создать техноморфов. Вы эту задачу решили, теперь можете смело уходить на покой.

— Программное заявление, — Званцев улыбнулся. — Значит, человек, по-твоему, просто промежуточное звено?

— Именно, — победно сверкая глазами, сказал Митрошка. — Ведь ты мне сам говорил, что с возрастом человек обретает мудрость. Там сидели индивидуумы преклонного возраста, следовательно, накопленный ими жизненный опыт должен превалировать над машинными схемами. Но я оказался умнее!

— Дом, — сказал в пространство Званцев. — У нас карты есть?

— Сейчас изготовлю, — сказал Дом. — Только в памяти поищу, выясню, как они выглядят.

Через несколько минут колода новеньких карт легла на стол.

— Прошу, — Званцев жестом пригласил Митрошку к столу.

— Ты знаешь, Званцев, — сказал робот. — Мне просто неудобно тебя обыгрывать. Людей во дворе я видел в первый раз, а ты как-никак в наставниках у меня ходишь.

— Ты садись, — сказал человек. — Боишься поражение потерпеть?

— Это невозможно, — заявил робот. — Я же говорил, просчитать варианты в этой игре несложно, у тебя нет шансов, Званцев. Я просто боюсь травмировать твою нежную человеческую психику.

— Садись, — сказал Званцев. — Тоже мне Зигмунд Фрейд выискался.

Через два часа он возложил на широкие плечи робота два красных туза.

— Поздравляю с маршальским званием!

— Званцев, это неправильно, — запротестовал Митрошка. — Таких раскладов просто не должно было случиться. В теории игр говорится…

— Что мы знаем о вероятностях? — с философским спокойствием сказал человек.

Митрошка поднялся и, не говоря ни слова, вышел из Дома.

— Теорию игр пошел изучать, — высказал предположение Дом. — Званцев, ты его уел! Ты — гений, Званцев! Одного не понимаю, как тебе это удалось? Я ведь тоже карты считал.

— Математики, — удовлетворенно сказал Званцев. — Надеюсь, теперь с машинным превосходством покончено, и никто не будет жужжать о человеке, как промежуточном звене эволюции?

— Превосходство очевидно, — согласился Дом. — И все-таки, Званцев, как тебе это удалось? С точки зрения математического анализа это просто невозможно.

— На то он и человек, чтобы забывать в игре о математике, — сказал Званцев. — Видишь ли, Дом, я в детстве мечтал стать фокусником. А как известно, каких-либо теорий фокусов пока не существует. В конце концов, Митрошка, не хочу его обидеть, всего лишь самообучающийся робот. Ну сам подумай, что он может понимать в незаметных накладках и нахальном передергивании карт?

Кто, кто…

— Где Дом? — поинтересовался Званцев.

Робот Митрошка отводил в сторону глаза, на металлическом лице его невозможно было что-либо прочитать. Непроницаемой была физиономия робота и потому казалась загадочной.

— В лесу, — коротко объяснил Митрошка. — Званцев, говорит, без меня обойдется, а есть существа беззащитные, им помощь нужна.

— Что еще за существа? — нахмурился Званцев. — Опять какие-то игры, Митроха?

— А что я? — сказал робот. — Ты о Доме спрашивал? Я и говорю, в лес наш Дом отправился. Тут недалеко, полсотни километров не будет.