Фантастическое путешествие

— Ты не думаешь, дорогая Юфросина, что тебе со временем могло бы понравиться прикосновение его руки?

— Никогда. Он все время кажется таким теплым, а я всегда восхитительно холодная. Я не хочу всего этого мужского тепла.

Я ему так и сказала, а он ответил, что я холодная… не могу тебе сказать второе слово, но оно начинается на «су» и заканчивается на «ка».

— Думаю, — сказал я, — я сумею найти решение.

— Ты думаешь, дядя Джордж, что деньги больше не связывают его со мной? В конце концов, нельзя же называть ту, с кем вместе ты тратил деньги в течение полугода, холодной сам-знаешь-что и продолжать быть с ней в денежных отношениях?

— Спокойно, спокойно, Юфросина. Как долго не будет Алексиуса?

— Это долгая поездка. Он собрался проехаться по всему юго-западу. Раньше чем через месяц вряд ли вернется.

— Тогда предоставь это мне, дорогая, и я придумаю, что можно сделать.

— Я знаю, что ты обязательно что-нибудь придумаешь, — сказала она, доверчиво подняв ко мне свое симпатичное личико. — Ты же член семьи.

Мне показалось, что это как раз дело для Азазела, и я его вызвал. Он появился, как обычно, на полке, которую я установил специально для него на уровне глаз. Как обычно, он был не готов к тому, что его вызовут, и, как обычно, без какого-либо предупреждения уставился мне в глаза и издал свой обычный пронзительный визг. Он утверждает, что всегда реагирует таким образом, неожиданно оказавшись лицом к лицу с жутким монстром, хотя он так и не объяснил, зачем ему визжать, увидев меня.

На этот раз он выглядел чуть краснее обычного, словно ему приходилось прилагать некие усилия, и в своей маленькой ручке он держал некий предмет, напоминавший дробину. Даже взвизгнув при виде меня, он продолжал ритмично поднимать его и опускать.

— Ты что, не понимаешь, что оторвал меня от оздоровительных упражнений? — заявил он.

— Извини!

— И что в том хорошего? Теперь мне придется пропустить сегодняшние упражнения. Просто пропустить. И как мне поддерживать себя в форме? Просто понятия не имею.

— Зачем тебе их пропускать, о Великий и Благородный Повелитель Вселенной? Разве ты не можешь вернуться в то же мгновение, которое покинул, и продолжить свои упражнения?

— Нет, это слишком сложно, и я не нуждаюсь в твоих глупых советах. Я просто их пропущу. Но позволь мне задать тебе вопрос…

— Да, Ваше Всемогущество?

— До сих пор ты вмешивался, когда я играл в азартные игры — и был близок к выигрышу. Ты также вмешивался, когда я был в процессе получения всевозможных почестей, когда я принимал душ, когда я участвовал в сложных ритуалах вместе с некоторыми прелестными представительницами моего вида. Как так вышло, что ты до сегодняшнего дня не мешал моим ежедневным упражнениям? Если уж и мешать мне — то самое для того время. В другой раз делай так же.

Он положил дробину и пинком отправил ее в сторону. Я понял, что ежедневные упражнения ему не слишком нравятся.

— Что на этот раз? — кисло спросил он.

Я рассказал ему историю Юфросины и Алексиуса Меллон, и он поцокал языком.

— Старая, старая история, — сказал он. — Даже в нашем мире недальновидные прихоти молодости приводят к неописуемым несчастьям. Но мне кажется, что этой Юф… Юф… или как ее там, всего лишь нужно подчиниться низменным и извращенным желаниям своего самца.

— Но в том-то и дело, о Всемогущий, что она чистая и непорочная девица.

— Ну да, как же, ты только что высказал очередной оксюморон. По крайней мере, если девицы вашего мира хоть чем-то похожи на девиц моего. В свое время я встречал невероятное количество холодных зиббулов — под зиббулами я имею в виду самок домашних животных…

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, о Потрясающий, но что нам делать с Юфросиной?

— Собственно, все очень просто. Поскольку ей не нравится мужское тепло… Можешь принести мне ее фотографию или предмет одежды — что-нибудь, на чем я мог бы сфокусировать свою энергию?

К счастью, у меня нашлась ее более или менее приличная фотография, при виде которой Азазел скорчил унылую гримасу. Однако ему не потребовалось много времени, чтобы сделать свое дело, после чего он отбыл восвояси. Я заметил, что он оставил свою дробину. Собственно говоря, дробина лежит у меня в кармане, и я покажу ее тебе в доказательство существования Азазела… Не знаю, что ты подразумеваешь под «реальным» существованием, говоря твоими словами, но если ты не хочешь на нее смотреть, то я продолжу.

Две недели спустя я снова встретился с Юфросиной. Она выглядела еще более несчастной, чем когда-либо, и я испугался, как бы от того, что сделал Азазел, не стало еще хуже. При том, что Азазел никогда не соглашается изменить что-либо, уже им сделанное.

— Алексиус еще не вернулся? — спросил я.

— Он вернется в воскресенье, — апатично ответила она. — Дядя Джордж, тебе не кажется, что в последнее время похолодало?

— Не так уж чтобы не по сезону, моя дорогая.