Фантастика 2003. Выпуск 1

Я постарался отвлечься. Вон за окном гладкий и худой серый кот с видом частного детектива-профессионала подкрадывается к синице. Я посмотрел на ситуацию взглядом стороннего наблюдателя. Среди людей очень многие симпатизируют котам — если это, конечно, не тот случай, когда коты доставляют им личные неприятности: орут у них под окном или оставляют клочья шерсти на их брюках. Многие человеческие писатели даже намеренно включали жизнеописания котов в книги о великих людях — кот Мурр, кот Бегемот, кот Венедикт… Казалось бы естественным, что в ситуации охоты млекопитающего кота на птицу синицу люди должны болеть за кота, как более близкого и родственного им по эволюционной линии, — ан нет, вот тут они почему-то сопереживают птице. И дело заключается не в размерах жертвы, не в сочувствии к более мелкому и слабому или отставшему в эволюционном развитии объекту, потому что таракану они не сочувствуют. Следует заключить, что сочувствие людей другим обитателям планеты основывается не на логичной системе ценностей и здравым расчетом не определяется.

— Люблю животных, — продолжал Сергей, — я собаку-кошку никогда не ударю. Человека — это совсем другое дело. Хотя, конечно, этот кот — редкий махмуд.

— Редкий? — заинтересовалась оживающая Ирина. — А почему Махмуд, он же не персидский?

— Вы извините, барышня, но махмуд — это не имя или порода, а сокращение от «махровый чудак»: лезет куда ни попадя. Простите, Лубников нас так и не познакомил, как к вам обращаться?

— Ирина… — начала Ирина, но я схватил ее за руку и резко прервал:

— Конфиденциальность. Инкогнито. Я скрываю своих клиентов. Лучше ты объясни: если оба покойника умерли от естественных причин, что ты здесь делаешь и зачем нас расспрашиваешь?

— Ну, насчет естественных — это еще экспертиза покажет, хотя я практически не сомневаюсь. Насторожило меня то, что какая-то женщина, — он взглянул на Ирину, — с хриплым голосом, — он перевел взгляд на меня, — вызвала «скорую» к покойнику. То есть в доме кто-то был. Сожжен весь архив и мобильник с его базой номеров. На найденном пистолете вытерты отпечатки пальцев. Хозяева перед смертью редко такое делают, а вот незваные гости — сплошь и рядом. И прошло бы все это незамеченным, если бы гость или гостья не вызвал «скорую» к умирающему. Честно говоря, Серега, я знаю в нашем городе только одного благородного идиота, который бы так поступил по отношению к Погорелову, — это ты. Ты у нас даже не джентльмен, а полтора джентльмена. Может быть, ты даже скажешь мне все-таки, по старой дружбе, что ты делал в Доме Погорелова, с которым никогда до этого дел не

— Простите, Сергей Григорьевич, — внезапно вмешалась Ирина, — а что такого плохого делал Погорелов, что вы о нем так нелестно отзывались?

— «Нелестно» — да он, кроме гадостей, в жизни ничего не делал. Между прочим, до того, как пойти в частники, он работал у нас в управлении. Так он умудрился даже своего непосредственного начальника, не буду называть кого, шантажировать его любовницей, пугая, что все расскажет супружнице и верхнему начальству, — еще неизвестно, что хуже. Майор тогда полгода терпел и Погорелову денежку платил, а сам втихую развелся — и вот тут Погорелов непонятным случайным образом потерял свое табельное оружие и вылетел из органов под фанфары, как пробка от шампанского. Еще дешево отделался.

— Сергей Григорьевич, а пистолет Погорелова после этого нашли, это он и был в квартире?

Безбородников внимательно посмотрел на Ирину.

— Нет, это был пистолет, выданный по частной лицензии детектива. Милицейское оружие до сих пор в розыске. А почему это вас интересует?

Я тронул его за рукав.

— Сергей, у нас презумпция невиновности и сплошные алиби. Мы поедем, ладно?

Он впился в меня взглядом, уставив глаза в глаза.

— Когда вспомнишь, что ты хочешь мне рассказать, — позвони, я приеду. Мою позицию в отношении порядка в городе ты знаешь: никаких серийных убийств или сафари на граждан; зато все, кто подчиняется закону и мне, могут жить спокойно. — Он поколебался и закончил, не отводя черных зрачков от нас с Ирой: — Включая экстрасенсов и инопланетян или приравненных к ним лиц.

— Можно, я заберу Махмуда с собой? — спросила Ирина.

Кота нам отловить не удалось. После неудачной охоты на синицу и разочарования в милицейском обществе он эмигрировал в соседские дворы.

— Ира, — сказал я на обратном пути в машине, — у меня к вам большая просьба. Передайте вашему отцу: мне крайне необходимо с ним встретиться и как можно скорее. Можете еще добавить, что шантаж ему больше не грозит, но это не самое главное.

— Сергей, — она изучающе посмотрела на меня, — простите, Сергей Иванович. Это вы сожгли бумаги шантажиста, да?

— Это совсем не главное, — тупо повторил я, выруливая мимо колдобины, — передайте ему, что мы должны встретиться. Я боюсь, что его жизнь в опасности. Вы ему этого не говорите, но, пожалуйста, добейтесь того, чтобы он со мной встретился.

7

Семь раз отмерь, раз обрежь.

Руководство по обрезанию